- Нет! – вспыхивает Пит. – Конечно, я голосую «против»! У нас не может быть еще одних Голодных Игр!
- Почему нет? – возражает Джоанна. – Мне это кажется очень справедливым. У Сноу даже есть внучка. Я голосую «за».
- Я тоже, - говорит Энобария почти равнодушно. - Пусть попробуют на вкус своё лекарство.
- Именно поэтому мы восстали! Помните? - Пит оглядывает оставшихся. - Энни?
- Я голосую «против» вместе с Питом, - говорит она. - Так поступил бы и Финник, если бы он был здесь.
- Но его здесь нет, потому что переродки Сноу убили его, - напоминает ей Джоанна.
- Нет, - говорит Бити. - Это создаст плохой прецедент. Мы должны прекратить смотреть друг на друга как на врагов. На данный момент единство – это основа нашего выживания. Нет.
- Всё зависит от Китнисс и Хеймитча, - говорит Койн.
Тогда было также? Примерно семьдесят пять лет тому назад? Группа людей уселась в кружок и проголосовала за начало Голодных Игр? А несогласные были? Приводил ли кто-нибудь доводы в пользу милосердия, которые были сметены требованиями смерти детей дистриктов? Запах розы Сноу ввинчивается мне в нос и спускается в горло, крепко сжимая его отчаянием. Все те люди, которых я любила, умерли, и мы обсуждаем следующие Голодные Игры в попытке избежать напрасных жертв. Ничего не изменилось. И ничего уже не изменится.
Я тщательно взвешиваю имеющиеся варианты, продумывая всё до конца. Не отводя взгляда от розы, я говорю: - Я голосую «за» … для Прим.
- Хеймитч, всё зависит от тебя, - говорит Койн.
Взбешённый Пит обрушивается на Хеймитча из-за ужасного злодеяния, частью которого он может стать, но я чувствую, что Хеймитч смотрит на меня. Итак, это момент истины. Когда мы точно выясняем, насколько мы похожи, и насколько он действительно понимает меня.
- Я с Сойкой-пересмешницей, - говорит он.