Когда я открываю глаза, уже середина дня. Моя голова покоится на руке Пита. Я не помню, как он пришел прошлой ночью. Я поворачиваюсь, стараясь не потревожить его, но он уже не спит.

– Никаких кошмаров, – говорит он.

– Что? – спрашиваю я.

– У тебя не было никаких кошмаров прошлой ночью, – поясняет он.

Он прав, впервые за последнее время я спала всю ночь.

– Тем не менее, сны мне снились, – говорю я, вспоминая. – Я бежала за сойкой-пересмешницей сквозь лес. Очень долго. А на самом деле это была Рута. Я имею в виду, когда та запела, у нее был ее голос.

– Куда она вела тебя? – спрашивает он, убирая волосы с моего лба.

– Я не знаю. Мы никуда не дошли, – отвечаю я. – Но я чувствовала себя счастливой.

– Да, ты спала так, словно ты была счастлива, – говорит он.

– Пит, почему я никогда не могу определить, когда кошмары у тебя? – спрашиваю я.

– Не знаю. Не думаю, что я мечусь или выкрикиваю что-нибудь. Я просто попадаю туда, парализованный ужасом, – объясняет он.

– Тебе следует будить меня, – говорю я, думая, как я прерываю его сон по два-три раза за ночь и о том, сколько времени уходит, чтобы успокоить меня.

– Это необязательно. Мои кошмары обычно о том, как я теряю тебя, – поясняет он. – Я успокаиваюсь, как только понимаю, что ты рядом.