Если кого-то крепко любишь, можно простить ложь. Когда любишь очень сильно, то ничего и прощать не надо. Лгал. как птица пела - запрокинув голову и прикрыв глаза, вдохновенно. И что там прощать, если ложь в его крови и плоти; если обман был единственным способом взаимодействия с реальностью - ну хоть как-то, хоть как-то изменить мир, сделать его пригодным для нас. Потому что здесь и сейчас мы никак не могли быть вместе. В существующем мире он - никчёмный, порочный, слабый, а я - хитрая и полуживая, как лисица с перебитой спиной. И поэтому он, мужчина, брал на себя риск и грех, и немногими словами рисовал нам новую жизнь, где он талантливый и свободный, а я бесконечно красива и никогда не умру. В такие минуты я только смотрела, почти не слушала, и не чувствовала ничего, кроме благодарности. Если бы можно было никогда не покидать светлой комнаты с белой тканью. свисающей с потолка, с огромной кроватью, с воздухом, посеребрённым нежным дымом и лёгкой ложью, мы до сих пор были бы счастливы. Но когда женщина отворачивается, к ней приходят демоны. Стоило отвести глаза, выйти на улицу, как проклятые птицы слетались мне на руки и выклёвывали дыры в счастье, которым я была - окутана? опутана? - защищена. Гадкими голосами они выкрикивали то, что я отказывалась слышать, поворачивали мою голову, поднимали веки: "смотри, смотри, смотри!" И я, конечно, смотрела. Потому что мне, в отличие от него, не доставало духу пойти до конца в божественом обмане, необходимом для сотворения мира. И однажды ему не хватило игл, чтобы заштопать все прорехи. И тогда я сорвала яблоко.