turnitoff:

― Раскрой глаза и посмотри на себя, Малфой. Ты что, действительно больше ничего не умеешь, кроме как бессмысленно и бесконечно издеваться? ― И, раз уж она начала… ― Ты вообще не умеешь общаться… тебе бы только трахаться или заставлять этих кретинов Крэбба и Гойла избивать кого попало до полусмерти? Ты даже не понимаешь, что это только доказывает твою мерзкую слабость и уязвимость. Бедняжка, ты не можешь вынести, когда тебе говорят правду, тебе невыносимо знать, что кто-то не боится тебя так, как другие. Как этот гриффиндорец, как Гарри и Рон, как я. ― Гермиона уже не могла остановиться. ― Сколько прошло времени, Малфой? Семь лет? Как тебе удалось стоять в сторонке и смотреть, как все взрослеют, не понимая, что, может быть, только может быть, ты должен делать то же самое? Мне тебя жаль . Самозваный лидер Слизерина, самого гнусно извращенного факультета во всей школе, и тебе абсолютно нечему их научить, кроме как похерить последние остатки хорошего, сохранившиеся под их маленькими черепушками. Ты думаешь, грязнокровки ненормальные, Малфой? Думаешь, мы больные? Это тебе нужна помощь ! У меня мурашки по телу каждый раз, когда мы оказываемся в одной комнате ! Ты в полном дерьме, Малфой. А твой отец не мог научить тебя ничему , кроме как тащить за собой в это дерьмо всех остальных. ― Ее палочка полетела в сторону.

Гермиона стояла у стены, задыхаясь, лицо Драко было в нескольких сантиметрах от нее, когда он схватил ее за плечи и крепко, грубо припечатал к стене. Обездвиженная, злая, неспособная погасить огонь внутри, Гермиона быстро восстановила дыхание.

― Давай, ― прошипела она. ― Ударь меня . ― Драко тяжело дышал, его брови почти сошлись на переносице. Он стиснул зубы так, что они щелкнули у нее перед носом. Гермиона слышала этот звук, чувствовала его ярость. ― Ударь меня, ― повторила она.

Драко скрипнул зубами, на скулах заходили желваки. Близко, так близко от нее, о, черт . Ведь это то, чего хотел бы от тебя отец, не правда ли? Его близость оглушала. Ее отражение плясало в его глазах. Неважно, насколько Гермиона владела голосом, все равно она выглядела до смерти напуганной.

― Разве это не то, что бы он сказал? ― она начала заикаться. ― Ударь меня. Ударь грязнокровную суку. Мы слабые. ― Ее лицо было так близко, и он хотел ударить, ему это было так… так необходимо, пока она, дрожа, стояла у стены и говорила эти острые, горячие, смертельные слова.

― Давай, ― еще раз повторила она. Остро, горячо, смертельно. ― Ударь меня, Малфой. ― И Драко сделал единственное, что могло его удержать.

Единственное. Он поцеловал ее.

ооооу