Столько всего накопилось за полседнее время, но я так редко сюда пишу. Хотя нет, пишу сюда я часто, но в большинстве случаев я стираю написанное когда дописываю.
Осознание того, что происходит оставляет нестираемый след на моей душе, ну или по меньшей мере на том, что от нее осталось. Хотя в последнее время мне все больше и больше кажется, что не осталось ничего, и в своих попытках вписать или врезать в свою душу хоть что то, меня ждет сокрушительный провал. Я словно заперт внутри самого себя. Я вижу изнутри, как я подхожу к стене, которая олицетворяет мою жизнь и на ней действительно много всего написано, очень много. Спасибо, всем тем, кто оставил здесь след, но речь не об этом. Я вижу как я плавно и абсолютным отсутствием жизни в движениях, подхожу к ней, ставлю на пол ведро, макаю в него кисть и начинаю делать то, что должен. Я закрашиваю ее, закрашиваю абсолютно все, все самые лучшие и плохие моменты моей жизни, все что меня связывает с людьми, и с этим миром. И самое старшное, что я закрашиваю ее черным цветом, настолько черным, что от него режет глаза, я делаю это вполне осознано, что бы больше никто и никогда не писал на этой стене. Когда я заканчиваю, я поворачиваюсь спиной к стене, теребя в руках маленький кусочек мела. Единственное, что может здесь писать, я долго смотрю на него, перебирая в руках. Но моем лице, появляется улыбка, ехидная, полная самодовольства улыбка, я оглядываюсь по сторонам, но не вижу ничего кроме темноты. Два бешеных стука сердца и выкидываю мел, с такой силой, на какую только способно мое измученное тело. Я скатываюсь по стене и сажусь, закрывая лицо руками. Я осознаю, что сделал то, к чему шел, что все это моя собственная вина. Я встаю с грязного пола, смотрю на руки, которые почернели от этой краски и вспоминаю, как когда сам приходил сюда и писал на своей стене пожелания самому себе. На моем лице проскальзывает ностальгическая улыбка. Я мысленно извиняюсь перед теми, кому когда причинил боль. Понимаю, что игра окончена, кладу руки в карманы и иду на встречу темноте