Я оцепенел.
Я оцепенел не от чувства вины. Я приучил себя никогда не испытывать чувства вины.
Я оцепенел не от страшного чувства потери. Я приучил себя ничего страстно не желать.
Я оцепенел не от ненависти к смерти. Я приучил себя рассматривать смерть как друга.
Я оцепенел не от разрывающего сердце возмущения несправедливостью. Я приучил себя к тому, что ожидать справедливых наград и наказаний так же бесполезно, как искать жемчужину в навозе.
Я оцепенел не от того, что я так не любим. Я приучил себя обходиться без любви.
Я оцепенел не от того, что Господь так жесток ко мне. Я приучил себя никогда ничего от Него не ждать.
Я оцепенел от того, что у меня не было никакой причины двигаться ни в каком направлении. То, что заставляло меня идти сквозь все эти мертвые бессмысленные годы, было любопытство. Теперь даже оно угасло.
Как долго я стоял в оцепенении -- не знаю. Чтобы я вновь начал двигаться, надо было, чтобы кто-то другой придумал для этого причину.