ramones:

В первой кровавой бойне погибает восемнадцать трибутов. Прочие тоже мрут словно мухи, и лишь теперь становится ясно, сколько угрозы таят в себе местные прелести. Тем временем возле горы в поисках жертв рыщет команда профи из десяти человек, сумевших как следует запастись едой и оружием. Впрочем, у Хеймитча в чаще свои трудности. Пушистые золотые белочки, оказавшиеся кровожадными хищницами, не боятся нападать целыми стаями, а укусы жалящих бабочек вызывают агонию, если не убивают наповал. Но он продолжает идти вперед, всегда спиной к далекой горе. Четыре дня спустя живописная гора превращается в действующий вулкан. Извержение уносит жизни сразу двенадцати игроков, среди которых – пятеро профи. По склонам струится жидкое пламя, на лугу не скроешься, – и выжившим трибутам приходится бежать в лес. Хеймитч упорно пытается следовать избранному направлению, но лабиринты непроходимых колючих зарослей оттесняют его обратно.

Встретив троих профи, гораздо сильнее и крупнее себя, он молниеносно выхватывает свой нож и успевает зарезать двоих, но третий отбирает оружие и уже целится в горло – как вдруг валится наземь с отравленным дротиком под лопаткой. Из лесного полумрака выступает Мэйсили Доннер.

– Вдвоем уцелеть будет легче.

– Убедила, – кивает Хеймитч, потирая шею . – Союзники?

Мэйсили молча кивает, и между ними возникает одна из тех связей, которые так сложно рвать, хотя рано или поздно приходится – если мечтаешь вернуться домой, в свой дистрикт. Вместе они, как и мы с Питом, держатся куда лучше. Чаще отдыхают, придумывают, как собрать больше дождевой воды для питья, сражаются спина к спине и поровну делят между собой припасы убитых соперников.

Вот только Хеймитч не собирается отклоняться от выбранного курса.

– Зачем это? – много раз интересуется Мэйсили, не получая никаких объяснений, а потом попросту отказывается идти, пока не услышит ответа.

– Где-то же должен быть край, понимаешь? – бросает Хеймитч. – Арена не бесконечна.

– Что ты там хочешь найти? – спрашивает временная союзница.

– Не знаю. Но вдруг оно нам пригодится?

И вот, проломившись через непролазную стену колючих кустов при помощи раздобытой в бою паяльной лампы, оба выходят на плоский участок сухой земли, ведущей к обрыву. Далеко-далеко внизу виднеются острые зубцы скал.

– Это все, Хеймитч, – говорит Мэйсили, – Возвращаемся.

– Нет, я остаюсь.

– Ладно. Все равно нас осталось пятеро. Может, и вправду пора прощаться, – произносит она.

– Хорошо, – соглашается Хеймитч. Даже не посмотрев на нее. Не пожав руки. Мэйсили молча уходит. А он долго бродит по краю обрыва, словно пытаясь что-то сообразить. Нога задевает булыжник, и тот улетает в пропасть – похоже, что навсегда. Однако через минуту, когда Хеймитч присаживается отдохнуть, камень появляется снова, описывает дугу и падает у него за спиной. Трибут недоуменно изучает его. Потом, нахмурившись, подбирает еще один, покрупнее, и уже с умыслом швыряет за край. Когда булыжник возвращается прямо в руки, Хеймитч вдруг разражается хохотом.

И тут начинает кричать Мэйсили. Союз расторгнут, причем по ее же воле, так что можно было бы с чистой совестью пропустить вопли мимо ушей. Но Хеймитч устремляется в чащу. Мэйсили умирает, держа его за руку, и мне на память приходит Рута. Я тоже ее не уберегла.

« И вспыхнет пламя » , глава 14.

Сердце разрывается, когда ролик тот смотрю..даже говорить по этому поводу не хочется ничего. Только ком в горле и глаза на мокром месте..