Мы часто ходили на мост–переход, раскинувшийся над уродливым пейзажем нашей идустриальной зоны города. Внизу уходящие в бесконечность железнодорожные пути, вокруг волнующая панорама задыхающегося города, умирающего в кровавых лучах июньского заката.
Я провожал друга, поезд в 3 ночи, хлесткий ветер и ослепляющая стена дождя. Казалось, сама природа предчувствовала ужас. Проводив друга, я привычной дорогой поднялся на мост, решил покурить и унять ноющее одиночество. Недовольный звонок родителей лишь помешал, экран закрытого мобильника погас, оставив в памяти рубленые 03:35.Робкий сверчок зажигалки вызвал неистовую ярость природы, казалось, сам мост затрясся от ужаса, не выдержав небесной канонады. И тут я услышал голос, хриплый, прокуренный голос, добрый, но в то же время безжизненный. В метре от меня появился он: старая, заляпанная спецовка, тускло чадящий фонарь и битком набитая сумка, из которой устало торчал огромный гаечный ключ. «Сынок, не угостишь сигаретой?». Далеко в свох мыслях я что–то буркнул в ответ и потянулся за пачкой. Каким–то хищным движением иссушеная рука выудила сигарету. Несмотря на отсутствие прикосновения, мою руку обожгло холодом, казалось, длань незнакомца утянула с сигаретой все мои жизненные силы. «А огоньку не найдется, сынок?», незакомец всем корпусом повернулся ко мне, заставив взлянуть на него. Тут я нутром, какими–то внутренными сенсорами ощутил дыхание смерти, безграничной печали и скорби, исходящие из пропасти под замусоленной кепкой. Руки сами по себе нащупали зажигалку и послушно поднесли себя на уровень воображаемого рта. Чирканье воспринялось природой как еще один вызов и всеоглущающий удар грома, казалось, остановил время. Мертвенно–бледная вспышка молнии осветила лицо. Злобная ухмылка, рот, безобразно раскрытый в безумном вопле, черные колодцы пустых глазниц. Страх накатил словно камень из пращи, я в бессилии упал, отчаянно впившись спиной в ограждение, я кричал. Очередной удар грома погрузил меня в небытие. Меня разбудил дождь, сознание судорожно пыталось найти что–то из реального мира, чтобы зацепившись, вырвать меня из кошмара. Это был мой телефон. Уродливый белый шрифт резал глаза. 03:35