Мне не впервой вымерзать изнутри
и отходить все дальше.
Я не умею только одно –
обратно.
Каждое слово из тех, что выходят сейчас
кашлем,
не говоримая мною тебе
правда.
Не улыбаюсь почти никогда
глазами, -
приподнимаю у губ уголки
редко.
Все, что нас губит, выдумываем мы
сами:
входим и дверь закрываем в своей
клетке.
Не полюбить, но себя привязать
насмерть,
не говорить, но почти не дышать
порознь, -
это не то, чего б ты хотела. –
Разве?
Это ведь то, о чем я завою
после.
Но – отхожу, по клочкам подобрав
душу, -
долгие годы еще будет мне сниться
то,
как иду, как ужасно сейчас
трушу,
то, как чужими становятся все
лица.
То, как молчишь, удивленный моим
жестом, -
на полпути до тебя отловить
руку, -
то, как с тобой никогда рядом нет
места
рука в руке, да чего уж там, мне-
другу. –
Это не стон, я молчу, - мне дышать-то и то
больно.
И не упрек, - ты не тот, кто меня
бросил.
Просто так надо, и в этом моя
воля:
я ухожу, - возвращаюсь в свою
осень.