Надменный, как юноша, лирик вошел не стучася в мой дом, и просто заметил, что в мире я должен грустить лишь о нем. С капризной ужимкой захлопнул открытую книгу мою, туфлей лакированной хлопнул едва проронив " Не люблю "

И стал с тех пор сумашедшим, не смею вернуться в свой дом, и все говорю о пришедшем, бестыжим его языком.