— Ты можешь ехать медленнее, Дим, ты же знаешь, я боюсь, когда ты так мчишься
— Зай, ну я НИКОГДА в жизни не оставлю тебя и ничего с нами не случится, мы ж ведь как бы опаздываем на важное мероприятие, и, заметь - он посмотрел на неё - это не я придумал туда ехать, а ты. И вот теперь мы опаздываем из-за того, что я ждал тебя под домом пол часа. Поэтому нам нужно успеть.
— Ну да, я знаю, виновата я - Эмилия нежно улыбнулась и опустила взгляд
— Эм, я тебя люблю, ты у меня самая лучшая, и не ты виновата, а я. Нужно было на раньше договариваться - он поцеловал её в нос
— Ну ладно, я согласна, ты виноват - рассмеялась она.
— Знаешь что? Я придумал, что мы можем сделать на выходных, поехать к моей бабушке, она у меня тааак вкусно готовит вареники, мммм. пальчики оближешь. ну как тебе? - Дима потянулся своей рукой к её и посмотрел в глаза
— Ну я в общем то за…
Внезапно стук, скрежет, яркие фары в глаза, полёт, бросок в сторону… тишина.
— А она выживет? - спросил он с перемотанной головой - скажите, она выживет? Ну? - руки тряслись, весь в крови он прибежал к неё в палату.
— Состояние критическое, она в коме, черепно-мозговая травма, вы же понимаете, мы делаем всё, что в наших силах и даже больше - сказал мужчина в белых штанах и халате.
— Два месяца, чёртовы два месяца я без тебя, как же так? ну? Я люблю тебя - он сжал её руку - слышишь, Эм. Помнишь, мы ведь собирались к бабушке на вареники. Она бы приготовила с вишней - те, что ты любишь. Специально для тебя. Эм… ты меня слышишь?
— Дим, ты как?
— Я? я не очень. никак не могу свыкнуться, что Эм есть, и в тоже время нет. Понимаете? Я просто не знаю, что мне делать. Я не могу без неё. Она снится мне каждую ночь, каждую ночь я вижу, как она рядом со мной. Она бросила меня. Я идиот, я был виноват, я гнал машину. Я виноват.
— Дима, ты не виноват ни в чём. Ты должен держаться
— Я не могу, просто не могу. - Он взял сумку и вышел из кабинета с подписью на двери: психолог.
— Эм, я люблю тебя. Ты же слышишь, я с тобой. Слышишь? Слышишь же? - он держал её за руку.
— Год, целый год! Эм, вставай. Пожалуйста. - он видел уже не ту Эмилию - весёлую и шумную, нежную и в тоже время - дерзкую. Перед ним в постели лежала девушка, совсем не знакомая, бледная, с трубками, уходящими под кожу и опущенными уголками губ. Такую умиротворённую и тихую.
— Эм…
— Скажите, она скоро? Скоро вернётся?
— Я не знаю, простите, я не могу сказать, она уже достаточно долгое время под жизнеобеспечивающим аппаратом. Она жива.
— Дима, послушай, кроме нас у неё нет никого. Что делать? Я просто не знаю - мать Эмилии и Дима сидели в комнате возле Эм. Мать, вся бледная, словно не выходила на воздух уже порядочное время, ничего не ела и не пила и Дима, с синяками под глазами из-за недосыпа и похудевшего за эти полтора года на 20 кг.
— Я люблю её.
— Я тоже, Дима, я тоже.
— Эм, ты нужна мне.
Прошло уже два года, он стоял возле кровати Эмилии. - Эм, ты прости, я пришёл попрощаться, я больше не могу. Я так не могу, серьёзно. Пока. Удачи тебе. и мне. - он вышел за дверь и остановился на минуту, обернулся, посмотрел на Эмилию и вышел. - Кэтрииин, ты идёшь? Я всё. - он улыбнулся. К нему подошла девушка, обняла его, а он обхватил её вокруг талии. Они уходили. Он смеялся, но внутри….
— Отключайте. Прости Эмилия. - врачи повытаскивали все трубочки, выкатили все капельницы. Она больше не дышала. В комнате царила тишина. Мать уже не плакала, слёз уже не было. Она выключила свет. И сказала в темноту: Прости, моя милая, прости.