***
среди других играющих детей
она напоминает лягушонка.
заправлена в трусы худая рубашонка,
колечки рыжеватые кудрей
рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
черты лица остры и некрасивы.
двум мальчуганам, сверстникам её,
отцы купили по велосипеду.
сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
гоняют по двору, забывши про неё,
она ж за ними бегает по следу.
чужая радость так же, как своя,
томит её и вон из сердца рвётся,
и девочка ликует и смеётся,
охваченная счастьем бытия.
***
ни тени зависти, ни умысла худого
ещё не знает это существо.
ей всё на свете так безмерно ново,
так живо всё, что для иных мертво!
и не хочу я думать, наблюдая,
что будет день, когда она, рыдая,
увидит с ужасом, что посреди подруг
она всего лишь бедная дурнушка!
мне верить хочется, что сердце не игрушка,
сломать его едва ли можно вдруг!
мне верить хочется, что чистый этот пламень,
который в глубине её горит,
всю боль свою один переболит
и перетопит самый тяжкий камень!
и пусть черты её нехороши
и нечем ей прельстить воображенье, -
младенческая грация души
уже сквозит в любом её движенье.
а если это так, то что есть красота
и почему её обожествляют люди?
сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде?

н.а. заболоцкий