И пока кто-то женится, душится, парится, обрываясь резко,
На карнизы встает и за бороду треплет немого Бога,
Мы придумываем ответы позабористей в эсэмэсках,
И по кухням ночами в бокалы льем кто-то пива, а кто-то грога.

И пока побережья заморские стонут тягучим и терпким блюзом,
Пахнут устрицы морем, в ведерке со льдом как прежде -
Мы корячимся в муках, не разродившись никак союзом,
Засыпая по спальням в пижамах, трико, и иной одежде.

Неподдельно от боли воя в пустынных просторах комнат,
Стережем одиночество. Свято храним, как зеницу ока,
Пока где-то нас ждут, пока где-то нас все же помнят -
Нам гордыня не даст проорать, как же дико нам одиноко.