Она всегда громко стонала, когда мы занимались любовью, и пахла кокосом и апельсинами - на мочках ушей, сопела мне в плечо и спала, сжав колени. Я обнимал её и понимал - у меня в руках - мир, я боялся за неё, отпускал в дождь и звонил потом
ты не промокла?
Она говорила, что смелая и грозная, я смеялся - она? - её тело - плавные изгибы - умещалось в двух моих ладонях, когда я сжимал её, она плакала, когда мама кричала на неё, у меня дома, я всегда грел квартиру перед её приходом, пила водку и засыпала перед телевизором.
Я любил её - длинные ресницы, тушь в соли и сладкие запястья, целовал всю, мокрую и мою (мою?), обладал ей и плакал, кусая подушки, когда она спала рядом - женщина, моя маленькая уже_женщина, маленькая дюймовочка, я страстно звал её моей принцессой и любил шептать в метро, что никому
никогда
её
не отдам.
Она умещалась в моих ладонях, как в сердце - там был запах её духов и тела; всё моё нутро не желало отдавать её никому, не отпускать вечерами и утрами, она смеялась и кусала меня за плечо:
отпусти, мне же на учёбу, опоздаю, эй…
А потом отдалась сама.
Не мне.
Она была моей, самой моей, а теперь
подушки помнят её, одеяла дышат ей, простынь впитала, я…
отпустил.

Отпускать тяжело, когда она тут, её глаза играют черничным блеском, когда она хочет, губы самой сладкой карамелью не моих,
а когда её нет - отпускать легко.
Её нет. И всё. Как точка в конце текста, плотного, с троеточиями. С запятыми.
Отпустить - поставить точку.
Мою - не мне.
Отдать - пустить, и простить.
Когда ты прощаешь - сверху сыплятся звёзды и снег, ты прощаешь - и сердце закрывает дверь.
Ты прощаешь. (c)