Бесконечная свинцовая серая усталость.
Женщина рано утром открыла свои глаза и ощутила, что смертельно устала.
Усталость, воровато прошмыгнувшая серой кошкой в ее жизнь, незваной гостьей, была сейчас абсолютно везде.
На смятой подушке, на кончиках дрожащих ресниц, на маленьком уснувшем торшере.
Усталость застряла горьким судорожным комком в горле, она лежала печальной немой тенью на лице.
Она отражалась мириадами сиюминутных зябких неуютных ощущений
от стен ее спальни и неслышно витала маленькими частичками плохого настроения в воздухе, которым
Она вынуждена была дышать каждый день. Наступил выходной день, а Женщина уже смертельно устала.
Устала быть нелюбимой, не было никаких сил больше быть несчастливой и одинокой.
Женщина испуганно отвернулась спиной от своей Усталости, но та, скользкой холодной змейкой,
проскользнула к ней под одеяло, и липким ужасающим кольцом, не давал ей дышать.
Тогда Женщина быстро выскользнула из своей постели, в отчаянной попытке обмануть свою Усталость.
Но та, презрительно ухмыляясь, последовала за ней.
Женщина взяла белый лист бумаги и стала очень быстро рисовать свою Усталость.
Она, в своей наивности, титаническими усилиями пыталась выманить усталость из своей ежедневной сущности
чувств и эмоций, и заставить жить ее автономно в бумажном пространстве собственных мыслей.
Маленький карандаш не успевал бежать за полетом ее сбившихся мыслей. Я устала от всех этих глупых свиданий.
Я устала, что меня пытаются заманить в постель еще до того, как запомнят, как произносится мое имя.
Я устала подставлять свое тело под склизкие касания этих нелюбимых рук и губ.
Я устала изображать свои фальшивые оргазмы. Я устала своей Душой и своим телом, доставлять
удовольствия всем тем, кто мне глубоко безразличен. Женщина все писала и писала, а потом вдруг заплакала.
Эти неожиданные соленые слезы проливались тихим маленьким осенним дождем на только
что написанные ей строки и смывали, куда-то унося, все ее мысли. Усталость испугалась этих слез, и поспешно
ретировалась за платяной шкаф. А Женщина взяла сигарету и зажигалку, не спеша и с наслаждением закурила,
а потом сожгла маленький листок своей личной Усталости. Она дала себе Обет.
Никогда и нигде, никакого больше равнодушного секса, после которого обманутое
Тело успокаивается на какое-то время, а Душа еще так долго болит открытой ноющейся раной,
а только - ожидание Любви. Женщина умела ждать. Она чувствовала, что сможет дождаться.
А пока…. А пока она робко поселит всю свою нерастраченную жажду к любви и нежности на
самые кончики своих пальцев, находящих умиротворенный приют, длинными бессонными
ночами, где-то там, глубоко под теплым одеялом. Так, по крайней мере,
более честно и легче пережить эту Осень. Женщина почему-то верила и надеялась,
что этой Осенью обязательно в ее Жизнь, отчаянно ворвется тот Мужчина, который своими горячими
губами, бережно и осторожно соберет и вберет в себя все то, что сейчас хранится маленькой тайной
на самых кончиках, таких красивых, женских одиноких пальцев…