чтобы сердце крошилось в хлам ...

Мои 220 V. Закусываешь губу. Твой Фрэйд перевернулся уже в гробу. Раз наверное тридцать. Маленькая убийца. Покажи всё, что от меня прятала. Это как падать с балкона девятого. И ещё много чего приятного. Твоему лету пришёл Alles. Как они целовались… Мама мия. На твоего мужа у меня аллергия. У тебя вечная амнезия. И короткоекороткое платье. Смс – кой шлёшь мою девочку к ёбанной матери. Телефон об стену со всеми его Юлями – Катями. А я тебя очень жестоко за всех моих бывших/нынешних/будущих/непьющих/любящих. СтОящих и не очень.Ночьюночьюночью.

Она покрутится на офисном стуле. А я подумаю – где же меня надули, и почему я в этой /её/ нирване. А не лежу в своей белой ванне, не набираю номер красноволосой Маши или печально молчащей Татьяны. Что гипно/тизирует свою Моторолу. /ну позвони мне/ а Гетеро Герда бескалорийную пепсиколу из полосатой трубочки. И все её родинки – треугольники – точки. Помнят глаза мои. Наизусть.
Я говорю:
-Тебе вредно.
Она говорит:
- Ну и пусть.
И убирает зА ухо белые волосы. И убирает с зеркала запросто 2 взлётные полосы. И говорит мне:
- Будешь?
А у меня вместо глаз плаксивый цветной экранчик. Написано-
Герда, ты меня любишь?
Она говорит, что да.
Думает – нет.
А я погряз в её Victoria`s Secret. Ведь в её венах бегут те самые 220. Кто ещё может так улыбаться. Чтобы земля подо мною треснула. Она говорила, что главное - умереть весело. И вешалась мне на шею, мечтая повеситься на моём галстуке. А я её руки грею. В этом застывшем августе. И он немного отдаёт золотом. Она говорила мне:
- В моих снах не страшно. Там, знаешь, просто чертовски холодно.
Она посылала принцев. Встречала меня в моих джинсах. И говорила:
- Всё хорошо, ведь, правда?
Я говорил, что да.
Думал, что нет.
Я выключал свет, и она молча смотрела вверх. В её зеркалах шёл снег. Ей снился один маленький человек. И этим снам не суждено сбыться/ ему не дано родиться. Он приходил и гладил на животе её шрам. И говорил ей Привет, Мам!
Она зубами во сне рвала наволочки, вставала, искала спички. И жгла на кухне медкарточки. Я открывал все форточки, пока она кашляла в ванной. Она клялась покончить с нирваной. Нирвана клялась, что покончит с Гердой.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------
А эти 2 веточки вербы. Напоминают Герде. Про одну маленькую замёрзшую девочку. Она сказала ей:
- Тётя, дай денежку? Я знаю, почему ты не спишь
Ночью

твоё худое счастье
ночью бьёт судорога. она живёт одним днём и втридорога. была у неё дорога. одна. да и та закончилась. клялась на воде и корчилась. у неё вечер.
длиннее длинного. то заломает руки а-ля литвинова, то с помощью штопора/ножика перочинного. пытается извлечь свою истину. из самого чистого/красного/полусладкого
у неё sos
у неё хэлп
у неё экстренная понимаешь посадка
бег от себя и по белым стенам всё
брызги
брызги…
твоё счастье путаное, периодически пьяное вдребезги. звонит и всё дышит в трубку. нервно мнёт юбку. и дышит так изощрённо, невыносимо. как будто ментально пытает или насилует. потом жмёт сброс. да как зарыдает в голос. что ходуном на столе бокалы. от её снега в носу покалывает. у неё комната нараспашку, дом ходуном, от её глаз за три мили холодом. лелеет полу/живые ландыши. и по ночам всё бьёт и всё бьёт по клавишам
всё пишет
за что ж мне
Господи

да здравствует хэппи кризис.
easy. время собирать гильзы. деловито, в пакетик, и по – простому. что тебе молодому да холостому. до моих красных зашкаленных линий. сам себе льюис кэролл. сам себе терри гиллиам. не стоять рядом. ни нашим фамилиям. ни кроватям. хватит. я мысленно говорю тебе
хватит.
рисовать узоры. руками. на мятом платье. святые сёстры/святые братья. помнили наизусть. несвятые сцены. я и моя магдалена. в слезах по колено. тянули руки вслепую. к открытым шторам. тебе не быть моим доктором, штампом в паспорте, подонком всей жизни. и ухажёром. я видела главного дирижёра, и он командовал вниз вниз вниз. ты собираешь гильзы. мой самый ласковый непробиваемый
похуист

Тебя приветствуют лежачие полицейские.
Тебе улыбается подсолнух ван Гога.
Я видел Бога.
Судя по сумке
Он торопился. На стомиллионный вызов.
И это зА день.
Ты тоже смотрела. Стояла сзади.
Всё говорила-
Давай что ли
Потанцуем.
Всё говорила о поцелуе.
Который медленный,
Как колесо обозрения.
Я человек – растение. Одетый в чёрное. Заслуженный неврастеник.
И ты моя кошка – хроник. На валерьянке.
Со снами в наволочке. С душой нараспашку. И наизнанку.
Со старомодным советским мышлением.
Когда открываешь геенне
Огненной.
Которая представилась
Почтальоном.