Good morning & Good night

Музыка, как доказательство реальности / нереальности

slow motion suicide

Но лишь предашь мои мечты,
Тогда наступит час разлуки.
Не пожалею красоты
Я сам тебе сломаю руки.

Этот кошмар сотни раз
Повторяется
Пытки судьбы всё не прекращаются
Жертва стихов вовсе не просыпается
Сбылась мечта и петля
Разрушается
Разрывается

Once you go black, you never go back.

Жестокие, пустоглазые дети. Такие как вы, помню, разрушали мои песочные дворцы, когда я еще находил радость или резон в их сооружении.

Сыпь, гармоника! Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной.

Излюбили тебя, измызгали,
Невтерпёж!
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Или в морду хошь?

В огород бы тебя, на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.

Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!
Пей, выдра! Пей!
Мне бы лучше вон ту, сисястую,
Она глупей.

Я средь женщин тебя не первую,
Немало вас.
Но с такой вот, как ты, со стервою
Лишь в первый раз.

Чем больнее, тем звонче
То здесь, то там.
Я с собой не покончу.
Иди к чертям.

К вашей своре собачей
Пора простыть.
Дорогая… я плачу…
Прости… Прости…

… Неверно сказать, что мне доставляло удовольствие рассекать их на кусочки. Я не испытывал радости от увечий и расчленения, тогда еще нет, а нравился мне тихий шепот лезвия. Меня устраивали мои юноши в первозданной форме: большие мертвые куклы с двумя красными плачущими ртами вместо одного. Я держал их у себя почти неделю, пока по квартире не начинал распространяться запах. Кругом стояло благовоние смерти. Словно в вазе слишком долго держали цветы. Терпкий сладкий аромат застревал в ноздрях и добирался до гортани с каждым вдохом…

Когда к нам пришла зима. Верней не зима, а одна её только видимость. Кто – то в подъездах терял невинность. Я собирал все виды зависимости. Хотел целоваться. Не разбирая имён и вкуса. А ты хочешь мальчика, похожего /издалека/ на Иисуса. Задрать ему майку, шептать ему что – то нА ухо. Запускать ему руки в волосы. Оставляя записки на холодильнике, и на спине его красные полосы. Вместе проёбывать сессию. Выдумать себе выходные /поездку в мэлроуз плэйз/ вне/очередную депрессию/ повод проснуться вместе. Ведь это пришла зима. Вернее… одна её видимость. Она постояла, заплакала. Признала свою фригидность. И неспособность ничем порадовать. Блять. Божештымой. А мы так верили в жизнь – не – здесь. И для чего тогда джингл бэллз. Градусник дошёл до отчаяния. Ты пила чай. Я снова залунатил ночами. Ты рисовала брови. И было ведь что – то такое. Между тобой и мной. И между нами и этим городом. Декабрь согнулся вдвое. У него снег шёл. Горлом.

Антон Прада

Сегодня мы все собрались в этом здании, чтобы разделить свадьбу Бреда и Анны, двоих молодых людей, которые пришли к выводу что их генетический код будет совместим чтобы произвести прекрасное потомство, и они будут жить в финансовой стабильности и физической безопасности…

Представьте себе, что мы сидим в тихой комнате, смотрим в сад и, потягивая зеленый чай, беседуем о давно минувших событиях. И я говорю вам:
— День, когда я встретил этого человека, был и лучшим, и худшим в моей жизни.
Я полагаю, после этого вы должны отставить свою чашку и спросить:
— Так каким же он все-таки был? Лучшим или худшим? Ведь не мог же он быть лучшим и худшим одновременно.
Я бы тоже счел это забавным и согласился с вами, но, как это ни парадоксально, день моей встречи с X стал действительно и лучшим, и худшим в моей жизни.

Я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом - ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью. И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.