— Кто-то еще не ширяется кроме меня?
— Я таких не знаю!

Посмотрела в зеркало. Увидела там ввалившееся чужое лицо. Я уже давно не узнавала себя в зеркале. Лицо принадлежало не мне. Точно так же, как и совершенно отощавшее тело. Его я вообще не чувствовала. Оно уже не реагировало ни на боль, ни на что. Героин сделал его бесчувственным: тело не ощущало голода или даже высокой температуры. Отмечало только ломку…

Мы обязательно бросим, но сейчас мне нужна доза.

Они станут дерьмом, пока дождутся лифта.

Мне нужно херова доза наутро
Иначе я не смогу пойти в школу

На сон грядущий я заглотила ещё пару таблеток. Нормальному живому существу этого хватило бы, чтобы навсегда откинуть копыта — я же только пару часиков вздремнула.

Он вмазался, я нюхнула… Мы были сказочно счастливы вместе и весело болтали о том, как здорово нам будет без героина.

Ломающийся игловой никогда не отваживался сопротивляться – в такие нули они превращались… И я часто утоляла свою жажду власти, обламывая их по-всякому. Когда у них это начиналось, их можно было ломать просто об колено. Нужно было только методично бить по их слабому месту, растравлять их раны, и нервы у них не выдерживали!

Бей сама, или ударят тебя. Выживает сильнейший!

— Ну да, разве вы не знаете об этом различии? У нас исстари говорят, что злоба бывает пламенной и холодной. У детей есть и та, и другая, но с возрастом одна начинает преобладать. Чтобы выжить, мальчикам нужна пламенная злоба: готовность драться, желание вонзить нож в чужую плоть, опьянение яростью. Все это пригодится на охоте, в бою и даже в любви.

— А девочкам нужна холодная злоба — расчетливая ненависть, позволяющая избегать компромиссов и не давать прощения. Если они что-нибудь скажут, то уже никогда не отступятся от своих слов. Такова их природа. Встань на пути у мужчины — и будет открытая схватка: один победит, а другой падет. Встань на пути у женщины и не сомневайся: она не забудет обиды и будет вынашивать месть хоть вечность, если это понадобится.
__________
— Дело в том, что если ты отличаешь добро от зла, то просто не можешь выбрать зло. Это не получится: выбрать зло и продолжать жить как ни в чем не бывало.

vsositevse :

neverhood :

anastasiavashington :

kukuruza :

Так, чтобы зрачки по сантиметру, и пальцы до крови в спину. Так, чтобы дыхание сводило нас двоих в могилу, так чтобы руки, пальцы сводило, в судорогах, ласкали друг друга. Так, чтобы потом даже стыдно было заикнуться об этом подруге. И я бы, как блядь, со своим "ангельски чистым" характером стонала от кайфа, визжала, и потом искала судорожно бельё своё… такси вызывала. А ты бы шершавыми пальцами и горячим дыханием в ухо ломал бы меня, дурел бы со мной, и бормотал на ухо - "сука" или как ты любишь "маленькая "
и в конце. поцелуй. слабенький.

ДО ДРОЖИ, БЛЕАТЬ!!!

gagarrr:

yanvarskaya:

1. Зайти в аптеку с подругой и перед прилавком громко спросить, какая марка ей нравится.

2. Войдя в аптеку, позвонить по сотовому телефону и спросить: «Дорогая, мы сегодня как — предохраняемся?»

3. Встать перед прилавком с линейкой и калькулятором, и прикидывая на линейке, долго тыкать в клавиши.

4. Сравнивать фотографии на упаковках с фото своей тещи.

5. Громко закричать «Эх, была — не была!» и скупить все запасы.

6. После покупки загадочно сказать «сегодня — русская рулетка», после чего проткнуть один из презервативов сквозь упаковку иглой и демонстративно все перемешать.

7. Спросить продавщицу, есть ли лотерея, если пришлешь изготовителю пять использованных изделий.

8. Просить продать вам «ну… эти», и злиться за то, что вас не понимают.

9. Купить «Виагру» и интересоваться, какое количество презервативов нужно приобрести в расчете на одну таблетку.

10. Требовать на изделиях надписи «Не испытано на животных».

11. Спрашивать у окружающих, что они думают по поводу этой марки.

12. Пытаться поменять упаковку жевательной резинки на три пачки презервативов, а на возражения говорить: «А по телевизору обещали».

13. Стоя у витрины, прикрикивать: «Надо же! Мой любимый цвет! Мой любимый размер!»

14. Шумно заявить подруге: «Выбирай! Я угощаю!»

15. Стоя перед прилавком, громко бормотать: «а с этими у нас старшенький появился… а с этими младшенький».

16. Требовать изделия периода советского времени, объясняя, что с ними так много связано.

bloomsbury :

yumyum :

В четверг четвертого числа в четыре с четвертью часа лигурийский регулировщик регулировал в Лигурии, но тридцать три корабля лавировали, лавировали, да так и не вылавировали, и потом протокол про протокол протоколом запротоколировал, как интервьюером интервьюируемый лигурийский регулировщик речисто, да не чисто рапортовал, да так зарапортовался про размокропогодившуюся погоду, что дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, лигурийский регулировщик акклиматизировался в неконституционном Константинополе, где хохлатые хохотушки хохотом хохотали и кричали турке, который начерно обкурен трубкой: не кури, турка, трубку, купи лучше кипу пик, лучше пик кипу купи, а то придет бомбардир из Брандебурга — бомбами забомбардирует за то, что некто чернорылый у него полдвора рылом изрыл, вырыл и подрыл; но на самом деле турка не был в деле, да и Клара-краля в то время кралась к ларю, пока Карл у Клары крал кораллы, за что Клара у Карла украла кларнет, а потом на дворе деготниковой вдовы Варвары два этих вора дрова воровали; но грех — не смех — не уложить в орех: о Кларе с Карлом во мраке все раки шумели в драке, — вот и не до бомбардира ворам было, но и не до деготниковой вдовы, и не до деготниковых детей; зато рассердившаяся вдова убрала в сарай дрова: раз дрова, два дрова, три дрова — не вместились все дрова, и два дровосека, два дровокола-дроворуба для расчувствовавшейся Варвары выдворили дрова вширь двора обратно на дровяной двор, где цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла; цыпленок же цапли цепко цеплялся за цепь; молодец против овец, а против молодца сама овца, которой носит Сеня сено в сани, потом везет Сенька Соньку с Санькой на санках: санки — скок, Сеньку — в бок, Соньку — в лоб, все — в сугроб, а оттуда только шапкой шишки сшиб, затем по шоссе Саша пошел, саше на шоссе Саша нашел; Сонька же — Сашкина подружка шла по шоссе и сосала сушку, да притом у Соньки-вертушки во рту еще и три ватрушки — аккурат в медовик, но ей не до медовика — Сонька и с ватрушками во рту пономаря перепономарит, — перевыпономарит: жужжит, как жужелица, жужжит, да кружится: была у Фрола — Фролу на Лавра наврала, пойдет к Лавру на Фрола Лавру наврет, что — вахмистр с вахмистршей, ротмистр с ротмистршей, у ужа — ужата, у ежа — ежата, а у него высокопоставленный гость унес трость, и вскоре опять пять ребят съели пять опят с полчетвертью четверика чечевицы без червоточины, да тысячу шестьсот шестьдесят шесть пирогов с творогом из сыворотки из-под простокваши, — о всем о том охало кола колокола звоном раззванивали, да так, что даже Константин — зальцбуржский бесперспективняк из-под бронетранспортера констатировал: как все колокола не переколоколовать, не перевыколоколовать, так и всех скороговорок не перескороговорить, не перевыскороговорить; но попытка — не пытка.

remiz:

kokainovyyblesk:

mozzarella:

vinate:

newyorkmydream:

i-am-good:

mariamaria:

Увидев такую красоту, просто не смогла «пройти мимо». Такие замечательные звездочки – оригами. Ещё их иначе называют звездочками счастья. И впрямь, когда смотришь на россыпь этих малюток настроение сразу повышается.

Делать эти милые звездочки совсем не сложно, правда, из-за их малого размера кажется, что их количество очень медленно увеличивается. Но, если вы задались целью сделать их много, то стоит лишь нарезать подходящую бумагу на ленточки нужной ширины и не забывать брать их в руки при каждом удобном моменте. Я, например, собираю звездочки, когда смотрю телевизор, потому что часть времени при их создании занимают практически автоматические движения, на которые и смотреть не надо – лента сама ложиться как надо, лишь переворачивай фигурку в руках.

Кстати, выпускаются даже специальные наборы – нарезанная красивая бумага для создания «звездочек счастья».

Звездочки очень красиво смотрятся сами по себе: можно, например, украсить интерьер комнаты, насыпав такие звёзды в прозрачную банку, бутылку или вазу; сделать из них штору к Новому году; дополнить украшение подарков или новогодних композиций… да мало ли что можно придумать сотворить с помощью этих очаровательных малюток?

Ну, а теперь посмотрим, как же их делать.

1. Во-первых, если вы не приобрели специального набора для их создания, вам придется самим нарезать на тонкие полоски цветную бумагу или же ненужные журналы. При помощи ножниц это делать не слишком удобно: долго и не совсем ровно, а вот если воспользоваться канцелярским ножом и линейкой, то работа пойдет весьма споро. Соотношение длины к ширине должно быть примерно 29см на 1,2 см, если у вас бумага длиннее, то ширину увеличивайте пропорционально. Вы просто не торопитесь сразу нарезать много лент: соберите несколько звездочек и тогда поймете, какая ширина и длина нужна.

Для создания своих звездочек я резала на «ленты» журнал и металлизированную цветную бумагу. Но даже звездочки из обычной белой бумаги выглядят замечательно!

2. Приступаем непосредственно к созданию:

- сначала нужно сделать петельку
- затем, взяв за короткий конец бумаги, делаем узелок
- бумагу аккуратно подтягиваем, затягивая узелок так, чтобы у нас получился равносторонний 5-ти угольник
- маленький хвостик подворачиваем назад, если он торчит, то подогните его или подрежьте

- теперь длинный конец начинаем обворачивать вокруг пятиугольника – лента, как бы сама, начинает довольно ладно ложиться на грани фигуры
- загибайте ленту, пока бумага не «закончится»
- оставшийся хвостик аккуратно заправляем под полосочку

Вот у Вас и готова заготовка звезды, теперь осталось «выдавить» лучики звездочки. На этом этапе время от времени и появляется брак, так что не торопитесь, однако действовать надо уверенно и решительно.

3. Берем пятиугольник пальцами левой руки, двумя пальцами правой руки, как бы обхватывает один из углов и давим на грань, продавливая сторону пятиугольника поперек в её середине.
Затем переходим к следующей грани, так продавливая - выдавливая все лучики звезды.

Вот наша звездочка и готова.

А теперь посмотрите, что делают люди из этой красоты.

vsebudet:

romanovich:

Сначала о самом подарке: сердечко переворачивается, на обратной стороне показано, что его нужно разорвать:

разрываем! а внутри конфеты!

вся соль в надписи, которая должна подходить к сладкому содержимому

скрепляем две заготовки по периметру степлером, оставляя верх открытым (!)

засыпаем сладенькое внутрь сердечка:

Готово! Получилось вот так:

Источник

столько снега…
будто целая армия танцующих балерин
/мое сердце где-то там глубоко в сугробах/
очень трудно любить один на один /получается слишком сильно/
лучше - тебя, его, ее
и еще кого-то

сердце роет окопы
ставит
огромные снежные стены
вешает ценник /никаких больше скидок на…
никаких сэйлов
не ищи его
ему и так… пару бы орденов за смелость
оно виснет в белом режиме сна. бьется в ритме танцующих балерин
как бы вывести этот токсин /или вывести от него вакцину/
выкачать все лишнее из крови
моя маленькая снегурочка допросилась любви. растаяла… /я бы даже ее поздравила/
но я справлюсь
опускаю застывший градус
в точку оледенения всех айлавью. в точку замерзания радости

только я, армия белых танцующих балерин и ресницы в пушистом инее
у меня здесь все-все заснеженно-хорошо
я атласная прима в этом ледовом шоу

отпусти меня…

Ольга Славгородская

мои ледники становятся тающими,
когда ты меня касаешься
расстраиваются все мои лады
когда ты мне улыбаешься

улыбкой,
в которой умирают
чеховские
вишневые
сады.

имя твоё заветное
твоя мимика

тебе
моя предрассветная
лирика

я пью чай без сахара
так как я его рассыпаю
я пью, не разбавляя ром

думаю о тебе
перед сном
но не засыпаю

и я вношу в список желаний
(читай неизбежностей)
по утрам видеть твое лицо
чуть вытянутое от нежности.

fatalamerica :

fakehappiness :

Когда в моей жизни появилась любовь, я вдруг заметил, как много есть песен, которые каким-то образом про меня. И фильмов много про меня. Пьес, стихов, картин, даже скульптур! Я каким-то образом оказываюсь просто в центре мирового искусства.

"Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы - ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними - убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони - и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах - если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили - унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они все равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову - чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь - а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: “Надо ему показать.”

Они уйдут.
А если не захотят уйти сами - ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется. А чего ты хотела. Ты все знала заранее. Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках. И на том спасибо. Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги - не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом - они все равно уйдут. Ты даже не сможешь на них за это разозлиться. Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих - и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность. Но ты им правда рада. Ибо они ушли - но ты-то осталась, и они остались в тебе. И такой большой, кажется, сложный механизм жизни - вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа - ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения?
Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?
И когда кто-то из них появляется - да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы… Деточка, послушай, они же все равно уйдут. И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь? Будда учил: не привязывайся. “Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки. Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.

Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары. И герои так неуловимо похожи - какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова. Что-то, видать, во мне. Чего-то, видать, не хватает - или слишком много дано. И ты даже не удивляешься больше, когда они правда уходят - и отрешенно так, кивая - да, я так и знала.
И опять не ошиблась."(c)

Люб-
(Воздуха!
Воздуха!
Самую малость бы!
Самую-самую… ;)
лю!
(Хочешь, --
уедем куда-нибудь
заново,
замертво,
за море?..)

Люб-
(Богово-- богу,
а женское -- женщине
сказано,
воздано.)
лю!
(Ты покоренная.
Ты непокорная…
Воздуха!
Воздуха!)
Люб-
(Руки разбросаны.
Губы закушены.
Волосы скомканы.)
лю!
(Стены расходятся.
Звезды, качаясь,
врываются в комнаты.)
Люб-
(В загнанном мире
кто-то рождается,
что-то предвидится… ;)
лю!
(Где-то
законы,
запреты,
заставы,
заносы,
правительства… ;)
Люб-
(Врут очевидцы,
сонно глядят океаны остывшие.

лю!
(Охай, бесстрашная!
Падай, наивная!
Смейся, бесстыжая!)
Люб-
(Пусть эти сумерки
станут проклятием
или ошибкою… ;)

лю!
(Бейся в руках моих
каждым изгибом
и каждою жилкою!)

Люб-
(Радостно всхлипывай,
плачь и выскальзывай,
вздрагивай,
жалуйся!..)

лю!
(Хочешь -- уедем?
Сегодня? --
пожалуйста.
Завтра? --
пожалуйста!)
Люб-
(Царствуй, рабыня!
Бесчинствуй, учитель!
Неистовствуй, женщина!)

лю!
(Вот и глаза твои.
Жалкие,
долгие
и сумасшедшие!..)
Люб-
(Чертовы горы уставились в небо
темными бивнями.)
лю!
(Только люби меня!
Слышишь,
люби меня!)

Люб-
(Чтоб навсегда!
Чтоб отсюда -- до гибели…
Вот оно…
Вот оно… ;)

лю!
(Мы никогда,
никогда не расстанемся…
Воздуха…
Воздуха!..)