Твои глаза мой изменили мир.

Поцелуй-ка меня в запястье.
Изящно. Навылет.
Ночь кривит белоснежной пастью
Так жутко впервые.

Если будешь пленять очами
В них кто-то утонет.
Или смоет следы печали
В сердечном притоне.

Мне не жалко ни слов, ни яда.
Ни нимба, ни перьев.
Просто знать, что ты здесь. Ты рядом.
Что куришь за дверью.

Пьем вино. И хандрю опять я
В весеннюю полночь.
«Я когда-то… Тебя… в запястье.
Ты, может быть… помнишь?»

Может быть, я увижу тебя
А, может, и не увижу
Ближе… садись поближе
Ты умрешь однажды
Дважды
А, может, трижды.
У кошек жизней побольше,
Но мы не кошки
Мы, так… понарошку
Иди же
Может быть я увижу тебя
Предвижу тебя
Почую
Дай совет -
Полечу я
Как мотылек на свет
Искусственный
Грустно мне
Лететь на свечу
Прямиком
К своему палачу
Убили своими лапами
Сцапали
Капает
Что-то соленое
Пахнет паленым…
Пыльцой?
Прячу лицо
Все ниже и ниже…
Ближе… садись поближе
Я не плачу, я так предвижу…
Поэтому, ближе

Разве всё это было зря?
Расскажи, как прошедшей ночью
белым ужасом декабря
зима начала морочить
нашу жизнь. Убивая всё,
жадная до гололёда.
Только запомни; она
подохнет через полгода.
Зима будет корчится, падла,
в зелёном огне марта.

Я знаю, что будет хуже,
я знаю, что бесполезно,
я знаю, что ночь по лужам
бегает по колено,
я знаю, что безразлично,
я знаю, что ветер кричит,
я знаю, что неприлично,
я знаю, что стукачи
есть даже на небесах.
Я знаю в твоих глазах
похоть, любовь, отвращение
и даже такие видения,
которые ты не видала.
Я знаю как умирают собаки,
я знаю что этого мало,
я знаю, что звёзды - знаки,
я знаю, что то, что невидимо
может существовать,
я знаю, что должен знать.

Весна опять наебала.

Делала им минет,
расспрашивала про любовь.
– Как это бывает, когда любишь?
Те, что-то мычали и старались
побыстрее уехать.
Она напрашивалась в дорогу.
Ей хотелось увидеть весь свет.
А ведь её сны, были гораздо важнее,
чем представления обычных людей
о любви и других городах,
потому что в их тусклых мечтах
ничего интересного нет.

Любовь это просто кусок пизды,
потому что любить надо.

К сожалению, умной и верной
Быть невозможно. Нельзя! Спермой
Ты измазана вся.
Я могу без тебя жить!
Я плевал в твои, чёрной тушью,
Размазанные ресницы!
- А как же социальное обеспечение?
Тебе повезло родиться
Красивой
И гладкой, как латекс,
Мечтой тинейджера.
О, принцесса поллюций и шейпинга
С узкими бёдрами
И грудью из порно восьмидесятых.
В пристальных взглядах
В лифте и на скамейке!
Давай, пока ты такая!

Любовь это просто кусок пизды.
Весна опять наебала.

Давай!
Раздвигай свои ноги, глотай
сперму. Так останавливают время.
Это тебе не Марсель Пруст,
а настоящий Уэллс.
Лёгкие наркотики, секс -
чтобы тебя убедить,
что стыдно так просто жить.

…ещё я добавил несколько слов
про то, что это уже любовь,
но не смотря ни на что
мы будем смеяться
вместе с начавшейся осенью.
Год после Беслана.
Мы стали ещё хуже.

Весна опять наебала.

Однажды слепой человек сидел на ступеньках одного здания со
шляпой возле его ног и табличкой «Я слепой, пожалуйста помогите !»

Один человек проходил мимо и остановился. Он увидел инвалида, у которого было всего лишь несколько монет в его шляпе.
Он бросил ему пару монет и без его разрешения написал новые слова на табличке.
Он оставил ее слепому человеку и ушел.

Днем он вернулся и увидел, что шляпа полна монет и денег. Слепой узнал его по шагам
и спросил не он ли был тот человек, что переписал табличку. Он также хотел узнать, что именно он написал.

Тот ответил «Ничего такого, что было бы неправдой. Я просто написал ее немного по-другому».

Он улыбнулся и ушел. Новая надпись на табличке была такая «Сейчас весна, но я не могу ее увидеть».

Смотри: это Клоун взошел на Сцену,
И тень – как его палач.
Скажи-ка нам, Клоун, в какую цену
Сегодня твой смех и плач?

Но он не ответил. Состроил рожу
И маской прикрыл глаза.
И все засмеялись. И Клоун тоже.
Наполнен восторгом зал.

Но кто-то из зрителей крикнул: «Скучно!
Мы тоже хотим играть!
Давайте все вместе его научим…
Изысканно умирать?!

И зрители выли, кидая камни,
В припадке своем слепом
А Клоун, запутавшись, в складках ткани
Упал на бетонный пол

И женщина в белом, смеясь, сказала:
«Что корчишься?! Умирай!
Все Клоуны – Псы!»

Детский вздох из зала:
«Все псы попадают в рай»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»