да хоть убейся да хоть обосрись

Я уже не знаю что сказать

я устала тебя терять

между мной и ним - только наша собственная глупость.

• "только прошу, читайте пожалуйста под музыку Husky Rescue -New Light of Tomorrow. спасибо. Я люблю женщин. Люблю их запах, ихтела, их движения. Я люблю любить женщин. Но когда я был еще молодымсопляком, помню у меня была девушка. Очень хорошо я ее запомнил понескольким причинам. Она не была красавицей, и ноги у нее росли не отушей. Она была моложе меня на 6 лет. Мне тогда было 22, ей, какследствие, 16. Она жила с бабушкой, родителей у нее не было. И она былатой, которую многие могли использовать; я в том числе. Но бедняжкаверила в мир во всем мире, поэтому когда мы познакомились, я стал еепервым мужчиной. Она была наивной молодой девочкой, симпатичная инемного скромная. Она жила у меня, отпрашиваясь у своей бабушки. И ястал считать себя ее отцом. Я хотел защитить ее и преградить оттрудностей мира, но никогда не говорил ей об этом. А если и говорил, тоона дулась и обижалась. А потом сама же бегала и извинялась. Я никогдане воспринимал ее всерьез. Она была малышкой для меня. Но как ни крутисекс был.Она казалось мне такой молодой и непорочной, что я боялсяпорой целовать ее. Она была хороша. Всегда. Но я никогда не давал себеслова быть однолюбом. Я ебал кучу женщин. Даже когда меня ждала моямалышка. Она знала об этом. Знала и всегда молчала. У нее была чистаялюбовь, а я использовал ее как тело, которому я мог отдаться. Я сам непонимая почему, любил ее плечи. Мы гуляли по парку, я обнимал ее заплечи, и она просила смотреть ей в глаза, просила не лгать, просилалюбить вечно, дарить себя и свое тепло, просила того, чего я не слышал.Я соглашался, кивал головой и обнимал ее за плечи. По ее щекам теклислезы, и у меня появлялось отвращение к самому себе. Я считал себяжалким, а ее жалкой. С тех пор я запомнил ее плечи. Так прошло полторагода. Она жила со мной, я с ней. Она любила меня, а я никогда неговорил ей этого. Я не любил ее. Я любил ее плечи, любил ее физически влюбых позах, но я никогда не говорил ей о чувствах. Потому что их небыло. Я трахал женщин - молодых, зрелых, старых, богатых, бедных, умных, глупых. А она жила со мной.После этих полутора лет я привязалсяк ней, как тузик к бобику, как чихуа-хуа к мике, как кактус к горшку. Аона все видела, чувствовала, понимала… Я нашел ее в ванной, в лужекрови на кафельном полу. Она лежала неподвижно и в искрюченной позе. Наее левом запастье был порез, а рядом лежала моя бритва. Я поднялее, приложил к себе, как грудного ребенка, обнял и заревел. Впервые вжизни я ревел на взрыд; из меня выходил гной, дурь и дерьмо, котороенакопилось. Мои слезы капали ей на плечи, а ее зеленые глаза теперьбыли под тяжелыми веками. Я ревел, как мальчик. И бился головой обстенку, я рвал на себе волосы, и кусал локти. А она лежала рядом сомной, молчала. Я не любил ее. Но если я не любил ее, то почему не однаженщина в мире мне не может заменить этих плеч, этих губ, этих зеленыхглаз? Если я не любил, то почему уже пятый год подряд я храню ее вещи, обувь и зубную щетку? Я не любил ее? Я ее использовал. А она каждыйдень, каждый божий день меня прощала. Я был уверен, что буду встреченулыбкой, ее улыбкой. Но теперь ни одна женщина в мире не способназаменить мне этих плеч… Я не любил ее?_''”
•