it's not a paradise, it's another hotel

Я люблю твои брови, твои волосы, я сражаюсь за тебя
в ослепительных коридорах, где плещут фонтаны света,
я оспариваю тебя у любого имени, осторожно счищаю его с тебя, как корку со шрама,
я осыпаю твои волосы пеплом от молний и лентами, спящими в дожде.
Я не хочу, чтобы ты имел какую-нибудь форму, был именно тем, что начинается после твоей руки,
подумай о воде и о львах, что растворяются в дрянной литературе,
или о жестах — этой архитектуре из ничего,
зажигающей свои огни в самой середине встречи.
Каждое утро — это школьная доска, на которой я выдумываю тебя, рисую тебя,
тут же готовая стереть, ты не такой, не с этими волосами, не с этой улыбкой.
Я ищу ту сумму, ищу край бокала,
в котором луна, и вино, и зеркало,
ищу ту линию что заставляет женщину
дрожать в галерее музея.

А ещё я люблю тебя, а на улице идёт дождь и время…

Да, я знаю: тебя не будет.
Тебя не будет ни на улице, ни в ночном электрическом
шорохе
фонарей, ни в выражении лица,
когда читаешь меню, ни в улыбке,
смягчающей вагонную тесноту подземки,
ни в книгах, данных тобой, ни в "до завтра".

Тебя не будет ни в моих сновидениях,
ни в моих - непривычных тебе - испанских словах,
ни в номере телефона,
и в цвете перчаток - тебя не будет.
Любимая, я буду сердиться - не из-за тебя,
буду покупать конфеты - но не для тебя,
буду ждать на углу - но не ты придешь,
буду произносить слова, какие только придут на ум,
буду съедать то, что принесет официант,
буду видеть сны, какие станут мне сниться,
но я знаю: тебя не будет -
ни здесь, во мне, в камере-одиночке, где я еще удерживаю
тебя,
ни там, в мотке мостов и улиц,

Тебя не будет - нигде, нисколько, ты не станешь даже воспоминанием,
я буду думать о тебе -
но думать о тебе: лишь тщетно пытаться вспомнить тебя.