...МуЗыКа НаС сВяЗаЛа...

Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного коня, который, храпя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге.
Солнце уже спряталось в черной туче, отдыхавшей на гребне западных гор; в ущелье стало темно и сыро. Подкумок, пробираясь по камням, ревел глухо и однообразно. Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать уже ее в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! — одну минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ее руку… Я молился, проклинал, плакал, смеялся… нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете, дороже жизни, чести, счастья! Бог знает, какие странные, какие бешеные замыслы роились в голове моей… И между тем я все скакал, погоняя беспощадно. И вот я стал замечать, что конь мой тяжелее дышит; он раза два уж спотыкнулся на ровном месте… Оставалось пять верст до Ессентуков, казачьей станицы, где я мог пересесть на другую лошадь.
Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил еще на десять минут! Но вдруг, поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор, на крутом повороте, он грянулся о землю. Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод — напрасно; едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду. Попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и, как ребенок, заплакал.
И долго я лежал неподвижно, и плакал, горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие — исчезли, как дым. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.
Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горящую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастием бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? — ее видеть? — зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.
Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.
Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и не был принужден на обратном пути пройти пятнадцать верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.

"Глядя на мальчика, он раздумывал, не спросить ли его, почему он такой унылый, но опасался, что вопрос прозвучит слишком грубо. Бруно знал, что некоторые люди, когда им грустно, не любят расспросов; иногда они сами все выкладывают, а бывает, молчат месяцами, и Бруно решил тщательно взвешивать свои слова."

— Мы как близнецы, — сказал Бруно.
- Есть немного, — согласился Шмуэль.

И тут он сделал нечто, что было совсем не в его характере: взял тоненькую руку Шмуэля и крепко пожал.

— Теперь ты мой лучший друг, Шмуэль. Мой верный друг на всю жизнь.

Если кто-то по ночам смотрит на небо, это еще не значит, что мы имеем дело с астрономом.

Merlin

Прекрасная Клеманс в роли Наташи Ростовой. Сериал "Война и Мир"( Сериал. Реж — Роберт Донхельм). Лучшая экранизация романа. Сколько в фильме души, сколько в нем Толстого.

Вот несколько цитат:

—Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! только это одно есть настоящее на свете — остальное все вздор!

—Быть так дерзко вызывающе-счастливой.

—Мы, вы да я, мы понимаем, что они и кто мы.

—Последнее время мне стало жить тяжело. Я вижу, я стал понимать слишком много.

—Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьёзно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка.

—Молодость не мешает быть храбрым.

Мост в Терабитию

«Сказка становится реальностью»

Дэвид Патерсон стал автором сценария и одним из продюсеров фильма. Повесть «Мост в Терабитию» была написана его матерью Кэтрин Патерсон и его имя упоминается на первой странице, где указано, что книга посвящается Дэвиду Паттерсону и Лизе Хилл. История, написанная Кэтрин Патерсон, основана на реальной дружбе её сынаДэвида и Лизы Хилл, погибшей от удара молнии, когда им было по восемь лет…

С кухни уже вовсю доносится много вкусных запахов, а я как раз нашла такие вкусные картинки ^ ^

Ты есть во всех моих воспоминаниях.

«-Я Клементина! Вы меня не угостите цыплёнком? »
И ты его взяла, даже не дождавшись ответа, какой интимный жест, словно мы уже были близки.

Похожи ли мы на те несчастные пары, которые всегда хочется пожалеть? Ужинающие мертвецы. Я не хочу чтобы и про нас кто-нибудь так подумал.

В тот день мы встретились, ты стояла у самой воды, я издалека тебя заметил, помню, меня сразу к тебе потянуло, я подумал «надо же, как странно, человек стоит спиной, а меня к нему тянет…»

Как же неприятно потратить на человека так много времени лишь для того, чтобы узнать, что он так и остался для тебя лишь посторонним.

Любовь, любовь…

…В основу сюжета легла история четырех братьев, живущих вместе со своей многочисленной родней в небольшой ферме близ Сеула.

Хван Тэ Хи - третий сын в семье, полицейский, который безумно влюбляется в миленькую Бэйк Чжа Ын. Однако, несмотря на свою невинную внешность, она надменна и за считанные секунды может безумно разозлиться и впасть в гнев…