Our blood is cold and we're alone

miroslavaterry :

всем доброго утра, крепкого кофе и удаачного дня)))

:*

hermiona:

ness-slaviner:

romanovich:

Сначала о самом подарке: сердечко переворачивается, на обратной стороне показано, что его нужно разорвать:

разрываем! а внутри конфеты!

вся соль в надписи, которая должна подходить к сладкому содержимому

скрепляем две заготовки по периметру степлером, оставляя верх открытым (!)

засыпаем сладенькое внутрь сердечка:

Готово! Получилось вот так:

Источник

martimudhoney :

на окнах желтых автобусов хрупкие веточки, перышки и цветы резные. мороз.

грустно смотреть на то, как люди расстаются и пытаются изничтожить все, что их связывает, все общее, все напоминающее о том, что когда-то они были не он и она, а они вместе.
грустно смотреть на то, что она набивает татуировку на ключице в виде маленького оленя, а у него на страничке больше 100 фотографий оленей. может, эти олени что-то значили для них.
грустно видеть, как удаляются комментарии, фотографии, записи, заметки.
как закрываются странички, как с них пропадает семейное положение, а из личной информации-упоминание о нём/ о ней.

а вы знаете, мы расстались, блядь

только, что я сказала да, что я готова расстаться.а я готова? ищу повод написать ей в контакте, извиниться, быть нежной, милой, романтичной. героиней ее сказки.

нашла повод, это одна фамилия. семейное положение еще не убранное ею. не знаю поднимется ли у меня руа убрать его. она сидит сейчас там и плачет, из-за меня. да я больше чем уверена, что из-за меня. из-за моей слабости, что я так быстро сдалась не попробовала быть другой. просто не сказала, что я ее люблю, просто потому, что рядом были родители. а как ей это объяснить?

я ей слишком много говорила, слишком много рассказывала и слишком много позволяла. знаете, об этом?

нет.

почему я пишу это здесь? этот пост, который среди картинок-то и вовсе не заметят. просто поэтому и пишу. она его тоже никогда не увидит. радует это, господи.

я хочу быть с ней, безумно хочу, понимаете? просто что-то внутри встает такое, не подвластное мне. когда я ее обнимаю, она не дает мне нежности, отдачи какой-то. каждми вечерами я по ней скучаю, когда она уходит, мне просто хочется закрыть глаза и заснуть, что бы не проводить и часа без нее, не знаю, что это любовь\нелюбовь, но знаю одно, что она мне нужна.

она мое дыхание.

everybody-lies:

clairefox :

Однажды утром ты проснешься и поймешь, что всё закончилось,
ты сядешь на кровать, обнимешь коленки ладонями
и станет холодно,
потом ты встанешь и пойдешь босиком на кухню,
нальешь себе кофе и выкуришь сигарету,
и всё будет так же,
и небо в окне, и лестница в подъезде
и мир не перевернется,
просто станет немного сложнее дышать

решила прочесть эту книгу

потом напишу отзыв, если сил хватит дочитать)

я кусаю тебя за локоть.
терпи, малыш.
в этом городе скользких улиц и блядских крыш
я хочу тебя помнить так, без мэйкапа. знай,
что конечной не будет. ты села не в тот трамвай.
и теперь не угнаться. такие не сходят с рельс.
у меня не инстинкт, но животный почти интерес
к бирюзовым глазам и губам, размалёванным алым,
к голосам с хрипотцой, тонким пальцам и взглядам вялым.
погости у меня до весны и беги без оглядки.
я, погрязжший в долгах, принимаю любые взятки.
на лопатки упавших не стоит тянуть, не зная.
они вроде бы дохнут, присмотришься - нет, отдыхают,
полулёжа, примкнув позвоночником к пыльному полу,
возвращают себя по кредиту страстям рок-н-ролла.
здесь лечение солью, втиранием в раны - спа.
чья-то месть за твои предыдущие вскользь "пуркуа па".
не кусай же теперь себе локти.
прости, малыш.
в этом городе я: от улиц до самых крыш.

бабушка говорит:
джинсы — это брюки, а раз
это брюки — на них должны быть стрелки.
это единственная бабушкина странность.
дед говорит: сигаретный дым
отлично тренирует дыхалку, он
закаляет лёгкие.
и это единственная дедова странность.

мама стойко переносит все жизненные невзгоды,
но отчаянно рыдает на сценах венчаний в
голливудских мелодрамах.
это единственная мамина странность.
отец говорит:
я не верю в бога, что не мешает мне быть
добропорядочным православным.
и это
единственная странность отца.

когда открываются створки лифта,
а я собираюсь на восьмой этаж,
то я смотрю:
есть ли в кабине пол.

но это не единственная моя странность.
ещё я ношу джинсы со стрелками.
ещё я тренирую дыхалку дешёвым табаком.
ещё я обливаюсь слезами на голливудских мелодрамах.
ещё я не верю в бога,
но знаю:
он где-то здесь.

кроме меня

но по-прежнему свинцовое небо
изредка балует меня алыми невообразимыми закатами
и не даёт сломаться
под тяжестью всего, что не сбывается,
как ни прыгай выше головы.

здравствуй Санта. я этот год опять проебала.
но очень хотела быть хорошей девочкой.
писала Ей письма на которые Она не отвечала.
искала повсюду: в метро, на улицах, в яндексе. даже в себе бывало.
думала найду брата и будет легче.
но ты же знаешь проще до б-га дописаться
чем целовать Её глаза каждый вечер.
я знаю ты все можешь Санта.
поэтому взвали Её на плечи.
и положи мне под елочку в рождественский вечер.
а я в свою очередь обещаю что точно буду хорошей.
брошу курить, материться, и пить стану еще меньше.
я так давно не писала тебе писем.
раньше мне бы хватило ирисок, и плюшевой черной пантеры.
но ты понимаешь я выросла. да и в мире давно новая эра.
поэтому дорогой Санта подари мне Её.
п-о-ж-а-л-у-й-с-т-а.
и сделай так, чтобы Она меня полюбила.
ведь ты и я знаем, что только мое имя
больше других всег.да Ей подходило.