Это просто Вьюи блог

Одного порыва ветра хватает, чтобы понять -
где-то рядом море.

Одного дня за рулем хватает, чтоб осознать,
что счастье - в работающем моторе.

Одного взгляда достаточно, чтобы поставить
жирную точку на разговоре.

Чтобы не мерзнуть ночью,
достаточно ногу укрыть покрывалом.

Только тебя мне мало.
Всегда.
Постоянно мало

и даже если сквозь твои пальцы будет сочиться весна,
даже если небо укроется атласным шиком.
я не поддамся, даже если буду одна.
я не поддамся – ты больно сделал слишком..

и даже если до туберкулезного кашля,
будет в горле драть желание тебя услышать.
я просто сяду на холодный кафель.
успокоюсь. не поддамся. ты сделал больно слишком

и даже если будут внутри лопать кости,
и сердца никто больше не коснется…
я не прощу. ты был самым горьким гостем.
и боль, которая слишком, не раз Тебе отзовется..

Ну что ж мне не сказали «нет»?!
Я знаю точно: Вас любить не надо.
— Мне равнодушие в ответ,
И горькая прохлада.

Ну, что ж мне не сказали «стой»
Когда я к Вам, с разутыми ногами?
Ох (наше негулянье под луной
И солнце не у нас над головами.

И что ж никто не вскрикнул «бред»,
Когда я умоляла Вашу душу
Мне подарить тепло в ответ,
Но, Вы не стали слушать.

Мне холодно. И летом и зимой.
Секундами, неделями, годами.
(За то что вы больны — увы!- не мной

А-Я-СМЕР-ТЕЛЬ-НО-ВА-МИ

© Цветаева

— Я, говорит, - болю в тебе по утрам?
тычется носом в худые ее ключицы…
Бог громко бьется в нагрудный ее карман,
мир безнадежно качается и крошится.
- Я, говорит,
- себя в тебе нахожу каждой нелепой шуткой о скором лете;
я, говорит, - когда на тебя гляжу,
все на места становится. Я на месте.
Ты же сопрано-девочка,
ты струна самых моих недостижимых высот.
Ты у меня одна.
Ты моя одна.. (Бог, ухмыляясь, в карму его - стопиццот)
- Ты, говорит, - тепла и мягка на вкус.
- Я, говорит, - не ел ничего вкуснее.
Она смеется,
и весь наплечный груз в ноги слетает,
как страусиные перья.
Она смеется так,
что он хочет жить, так,
словно солнце стало мгновенно жарче.
- Я, говорит, - устал не тебя любить,
- и смотрит в сердце мудрейшим на свете старче.
- Я, говорит, - без тебя совсем не звучу,
будто запавшая клавиша пианино.
Я, говорит, - слева в тебе стучу…

невозможно принять, уложить в голове и поверить
то, что любят, любили и будут любить - не.те.бя…
можешь прыгать с моста, вены резать, и хлопая дверью
уходить… ничего не меняется. ты проглядела потерю
и пляши не пляши, но борьба

бесполезна. заведомо мимо. финал - обреченность.
бей бокалы, травись или злись, говори или плачь
ты не будешь любимой, единственной… ты - осужденный
ты виновен лишь в том, что чужой, не родной, обойденный
но судья объявил приговор. руку поднял палач.

вот, что бесит сильнее всего - это плоскость финала
невозможность исправить хоть что-то в пространстве двух рельс
ты взрослела, училась, болела, хрипела, хромала,
становилась иной, яркой красилась, плакала мало…
но и все-таки - нет. Мендельсона не будет, а Вейтс

навевает тоску. и уже все понятно, и вроде бы надо смириться:
выбрать цели иные, на шейпинг пойти, или в Рим
наконец-то смотаться… но хочется - плакать и злиться,
глупой девочкой биться о стену, кричать и… добиться,

…(чтобы и он был бы так же несчастлив и не был любим.
чтоб он сука повесился, если не смог стать другим!
чтобы кончился снег, наконец-то отдали инвесторы денег… горим!
чтобы нежность твоя захлестнула любого с экрана. принтскрин.) …

чтобы утром проснуться в объятьях любимых. конечно же - с ним.

странное длинное слово
на букву "м".
знаешь, моя новая девочка
терпеть не может
кокосовый крем.

ты, я помню, была от
него без ума.

моя шея больше
не пахнет твоими
руками,
она пропитана насквозь
чужими людскими
духами.

я привык.

давай стричься с тобой под мальчиков
и забавляться со стенами, когда в руках мел.
у тебя моё детское фото солнечный зайчиков,
а у меня от тебя зажигалка "City-L".

давай гладить друг другу с утра цветные рубашки
и пить апельсиновый сок с одного стакана.
я буду дарить тебе в области шеи мурашки,
а ты говорить, что мы части одного океана.

счастье - это провернуть замок и сказать "я дома",
счастье - это понимать, что любима, ценна, влекома,
счастье - это прижаться к кому- то во время грома,
знакомо?

счастье - это когда ощущаешь на шее чьи-то ресницы,
счастье - это вдруг повстречать на проспекте родные лица,
счастье - это легкий сарафан в цветочек из ситца,
счастье - это к людям по- доброму относиться,
господи, помоги этому сбыться.

счастье - это увидеть вживую все морские оттенки,
счастье - это готовить ему на завтрак омлет и гренки,
счастье - это развесить рисунки детей на стенке,
счастье - это когда у людей на уме любовь, не деньги,

у тебя это все впереди, уж поверь мне, детка.

из шести миллиардов людей он один такой, это правда.
я бы рада его забыть. я бы, честное слово, рада.
он приходит внезапно. он – моя скорая помощь.
я тогда весела, нет его – тут же овощ.

я смотрю на него так отчаянно и до дрожи.
он глазами своими меня прожигает, множит.
с ним не боюсь умереть. это только начало.
мне его мало. катастрофически мало.

я его тусклая ночь. он – мое раннее солнце.
я потухаю. он горит, словно стронций.
я зажигаюсь – рядом с ним горячо.
–
мне б только голову класть к нему на плечо.

ты называла вторники тёздами
мы передвигались стопом,
чаще, чем поездами

спали рядом со звездами
и что-то такое было между нами

всё мчали, мчали
в сторону южного буга
холодными весенними ночами
укрывались друг другом.

эти утра, когда я часами
мог наблюдать за движениями твоей расчески
наши споры по вечерам в *перекрестке*

среди ночи
у меня хватало сил
лишь, что бы закурить свой данхИл

а твой неизменный синий галуаз
и твое *сладких снов*
ты и так всё знала о красоте своих глаз
без моих слов.

наши ужины в *якитории*
наши мечты об индонезии
что осталось от этой истории?
ничего, кроме, поэзии.

(с) Ес Соя

я теперь тебя буду звать - атлантический океан,
почему, знаешь?
сколько вот ни пытаюсь
разгадать его глубину - так везде одно:
с каждым разом, казалось, всё глубже в него ныряю,
но никак не могу найти,
чёрт возьми,
дно…

овершенно нормально не спать до пяти утра. и после пяти не спать нормально. и пересматривать "науку сна" в тысячный раз нормально. и с собакой гулять в воскресение в половину седьмого утра. и уж тем более нормально пятнадцать минут идти до ближайшего круглосуточного магазина. за молоком. и реветь перед ним нормально. и из-за него тоже. и рисовать по ночам. акварелью. на пастельной бумаге. и смотреть сны.и мечтать изтатуировать себе все руки. потому что они все равно никому не нужны.

пространство до точки сжимается
внутренний карантин
да что от меня останется
кроме сотни ненужных картин?

ты меня не бросай, пожалуйста..
не оставь одну на ветру..
я честно-честно не буду жаловаться.
но без тебя, извини, утону.

мне не надо любви твоей, правда.
и конфет, и букетов не надо.
не называй меня самой-самой,
просто держи. просто будь рядом

измеряй океан закатами,
у меня до зимы недели,
а внутри, как у Анны Ахматовой,

двадцать первое.ночь.понедельник.