Too late to apologize

Беспечной ангелов обитель
Повелевает серый звон
И этой ночью повелитель
На фоне ночи был казнён.

Взлетела искра неживая
Размыв собой ночной простор
И если б люди пожелали
Остановили б перезвон.

Чернеет птица темной ночи
Белеет ангелов оскал
На плечи прошлого пророчит
Горы без звеньев, день без скал.

Привет папа. За те 10 лет, что мы не виделись твоя маленькая дочурка выросла. Сложно поверить? А прийдеться.
Я уже больше не бегаю за велосипедами соседских мальчиков. Теперь эти соседские мальчики бегают за мной.
Больше не играю с игрушками. Теперь я играю с сердцами.
Не читаю сказки со счастливым концом, да и вообще в него не верю. Пишу свои истории, в которых героев не ждёт нечего, кроме смерти, или по крайней мере инвалидности.
Я больше не сиду у окна пялясь на твою фотография с желанием хоть по одному признаку идентифицировать тебя среди толпы. Теперь твоя фотография стоит у меня в рамочке, окутаная черной лентой и с вырезаными глазами.
Но я должна сказать спасибо тебе. Спасибо за то, что тебя никогда не было рядом. Я сама научилась решать свои проблемы. Не бежала к вечно пьющей мамаше.
Тебе не удалось многое.
Ты так и не научил меня читать. Этому я научилась сама.
Не научил меня верить.
Не научил ждать.
И самое главное - ты так и не научил меня прощать.
Спасибо папочка.

- У тебя два варианта:
1) я подарю тебе свое сердце, оно пробьется 2 минуты а затем я умру
или же
2) я подарю тебе себя.
- И на долго ли ты мне себя подариш?
- Навсегда родная, навсегда.
- Хм… навсегда? Навсегда это слишком долго. Я выберу сердце

Как одиночный, абсолютно асоциальный индивид я не люблю толпу. Но как член социума я не в праве ёё избегать. Да и иногда это даже интересно. В толпе всегда можна найти подростка, едущего к родителям. Они вечно проверяют свой внешний вид, и нервно разжовывают жвачку. Так же всегда можно опознать парня, ждущего девушку. Он нервно смотрит на часы, стараясь не уронить розу (это всегда выглядит так мило и нелепо). Нельзя не заметить и мать, ведущую своего ребенка первый раз в первый класс, которая не может поверить то ли своему счастью, то ли от того, что на полдня избавится от надоедливого сорванца, то ли своему горю от того, что малышь переходит на новую ступень, тем самым начиная отдаляться от любящей его трепетной мамашы. Тяжело не заметить индивида, работающего в большой корпарации. Он всегда опрятен во внешнем виде, акуратен в прическе, и педантично следит за временем. Толпа - это весело. Хотя иногда и грустно.

Белая толпа беслышно следовала за своим черным правителем. Черная чайка уселась на белый камень и смотрела своими серыми глазами на коричневую землю. Рассвет тихо подкрался в эти края. Солнце проснулась не издав не звука. В небе пролетел самолет. Забрал всю боль и грусть проживших поколений. Весь мир проснулся. И только один человек мирно спал в своём кресле с перерезанным горлом. Он был злым? Да нет не был. Были ли он добрым? Тоже неккоректный вопрос. А существует ли вопрос, способный описать этого человека? Нет. Этого человека просто не было. Для жителей города он просто служил напоминанием о том, какими не следует быть. Он даже не умирал. Он просто не жил.