Allonsy!

Я сгораю от желания разъяснить тебе,
Что одно неверное слово может разрушить все.
Что участь противоречит зову сердца,
Она завидует твоим мечтам и утопит тебя.

И нет никаких "почему", нет никаких "как",
Это словно на небе - просто свободный полет.
Но сейчас ты права, это твой спектакль,
Так что поклонись, поскольку он вышел чудесным.

Здесь и сейчас, когда все мечты осознаны,
Станешь ли ты опять тратить время?
Не падай, когда пришло время подняться,
Больше никто не залечит твои раны.

И снова нелепые запреты встали над твоей волей.
Все, чего ты желаешь, якобы наступит в следующий раз.
Дальше от нашего поля цветов, на котором мы лежали под солнцем.
Отодвигаешь мечты на задний план.

Сгорают ли они, это прошептанные желания, словно тайны?
Они тоскуют, желая быть услышанными.
Я покончил с вопросами, и у меня нет ответов.
Выбор за тобой, поскольку шоу сейчас продолжится…

Здесь и сейчас…

Чем крупнее ложь,
Тем сильнее хотят, чтобы в нее поверили.
И, подобно преступлению,
Держись за то, во что верят все.

Здесь и сейчас, когда все мечты осознаны,
Станешь ли ты опять тратить время?
Не падай, когда пришло время подняться,
Больше никто не залечит твои раны.

Здесь и сейчас, когда все мечты осознаны,
Станешь ли ты опять тратить время?
Не падай, когда пришло время подняться,
Больше никто не залечит твои раны.

https://poetsofthefall.ru/

daretoloveme :

gayfool :

— А давайте Васю разыграем и вместо воды ему в стакан водки нальем!
- А давайте лучше меня так разыграем!

— когда я ем, я Эминем

— лучше не ешь

Напомните мне кто-нибудь о сегодняшнем дне через год…

Или через несколько месяцев :)

Не знаю как там насчет воды и огня, но на то, как танцует Роуз Макгоун можно смотреть вечно.

Грайндхаус, дыааа *___*

Я продолжаю говорить всем, что я в порядке, но это не так. Несколько лет назад, у меня было все, о чем я мечтала. Но теперь…кажется, будто это было очень давно, потому что, однажды я потеряла себя, и я забыла, кем была. Я пытаюсь снова найти себя. Я надеюсь, что когда-нибудь я стану прежней. © Millicent (One Tree Hill)

karisha :

— Привет! Как жизнь?
- привет говно
- точку забыл :)
- запятую

son4ita:

peoplesfail :

Очень бы хотелось весить 45 килограммов при росте 170 сантиметров.
Ногу 37 размера и волосы до пояса.
Ключицу выпирающую в два раза сильней и скулы по чётче.
Глаза по ярче тоже лишними бы не были.
Каждое утро высыпаться хотя бы до 11 и что бы
смс приходила"с добрым утром детка.пора вставать.я скоро буду. "
Этот скоро подъезжал бы на машине с откидной крышей и непременно лето круглый год.
Вместо этого у меня 38 размер ноги. Волосы еле достают до лопаток.
Ключицы и скулы не такие как-бы мне хотелось.
Глаза уставшего непонятного карие-зеленого цвета.
Встаю я в семь неприменно прокляная всех вокруг.
Будет меня орущий телефон с самой не любимой песней, что бы вставала быстрей.
И на улице меня встречают - 5 градусов по цельсию и
школа с её милыми обитателями,

каждому из которых я бы плюнула в лицо.

peoplesfail :

"Я недолго побыла единственным ребёнком в семье. Всего-то четыре года. Я даже понять этого не успела. Однажды у мамы вдруг появился живот. Он рос и шевелился. Был большой и круглый. Мама предлагала мне его потрогать, а я боялась. Мама ещё сердилась почему-то…
А потом наступила осень. Бабушка нарядила меня в бордовый костюмчик со слонёнком на нагрудном кармашке, и повезла куда-то на автобусе. Потом мы с ней долго куда-то шли-шли-шли, пока не дошли до большого дома. Я подумала, что мы к кому-то в гости едем. Бабушка часто брала меня с собой в гости… Но в дом мы так и не зашли. Бабушка встала под окнами, неуверенно посмотрела на окна, и крикнула:
- Таня!
Я тоже хотела крикнуть, но почему-то застеснялась. Может быть, потому что на мне был мальчишечий костюм? Он мне не нравился. Из-за моей короткой стрижки и этого костюма меня постоянно принимали за мальчика. А я очень хотела, чтобы у меня были длинные косы. До пола. Как у Снегурочки. Но меня почему-то всегда коротко стригли, и не спрашивали чего я хочу. А я хотела ещё юбочку из марли, с пришитыми к ней блестящими бусинками, как у Насти Архиповой из нашей группы, и белые ботиночки от коньков… Я всю зиму просила папу снять с коньков лезвия, и отдать мне ботиночки. Лезвия их только портят ведь.
Белые ботиночки, с большим квадратным каблуком…
Я была бы самая красивая. А в этом дурацком костюме мне было неуютно и стыдно.
Бабушка ещё раз позвала Таню, и вдруг схватила меня за плечи, и начала подталкивать вперёд, приговаривая:
- Ты головёнку-то подними. Мамку видишь? Во-о-он она, в окошко смотрит!
Голову я подняла, но маму не увидела. А бабушка уже снова кричала:
- Танюша, молочко-то есть?
- Нет, мам, не пришло пока… - Отвечал откуда-то мамин голос. Я силилась понять откуда он идёт – и не понимала. Стало очень обидно.
- Где мама? – Я подёргала бабушку за руку.
- Высоко она, Лидуша. – Бабушка чмокнула меня в макушку. – Не тяни шейку, не увидишь. А на руки мне тебя взять тяжело.
- Зачем мы тут? - Я насупилась.
- Сестричку твою приехали проведать. – Бабушка улыбнулась, но как-то грустно, одними губами только.
- Это магазин? – Я внимательно ещё раз посмотрела на дом. Мне говорили, что сестричку мне купят в магазине. Странные люди: даже меня не позвали, чтобы я тоже выбрала…
- Можно и так сказать. – Бабушка крепко взяла меня за руку, снова подняла голову, и крикнула: - Танюш, я там тебе передачку уже отдала, молочка пей побольше. Поцелуй от нас Машеньку!
Так я поняла, что мою новую сестру зовут Маша. Это мне не понравилось. У меня уже была одна кукла Маша. А я хотела Джульетту…
Так в нашем доме появился маленький. Маша была беспокойной и всё время плакала. Играть мне с ней не разрешали.
А однажды мама собрала все мои вещи и игрушки в большую сумку, взяла меня за руку, и отвела к бабушке. Я любила гостить у бабушки. Там всегда было тихо, можно было сколько угодно смотреть цветной телевизор, а дедушка разрешал мне пускать в ванной мыльные пузыри.
Я возилась в комнате со своими игрушками, рассаживая кукол по углам, и слышала, как на кухне бабушка разговаривает с мамой.
- Не любишь ты её, Таня. – Вдруг тихо сказала бабушка. Она очень тихо сказала, а я почему-то, вот, услышала. Куклу Колю забыла посадить на диван, и подошла к двери.
- Мам, не говори глупостей! – Это уже моя мама бабушке отвечает. – Мне просто тяжело сразу с двумя. Машеньке только месяц, я устала как собака. А тут ещё Лидка под ногами путается… И ты сама обещала мне помогать!
- А зачем второго рожала? – Ещё тише спросила бабушка.
- Славик мальчика хотел! – Как-то отчаянно выкрикнула мама, и вдруг всхлипнула: - Ну, пускай она у тебя месячишко поживёт, а? Я хоть передохну. Её шмотки и игрушки я привезла. Вот деньги на неё.
Что-то зашуршало и звякнуло.
- Убери. – Снова очень тихо сказала бабушка. – Мы не бедствуем. Деду пенсию платят хорошую. Заказы дают. Прокормим, не бойся.
- Конфет ей не давайте. – Снова сказала мама, а я зажмурилась. Почему мне не давать конфет? Я же хорошо себя веду. Хорошим детям конфеты можно.
- Уходи, Таня. Кормление пропустишь. – Опять бабушка говорит. – Ты хоть позванивай иногда. Ребёнок скучать будет.
- Позвоню. - Мама сказала это, уже выходя с кухни, а я тихонько отбежала от двери, чтобы никто не понял, что я подслушиваю.
Мама зашла в комнату, поцеловала меня в щёку, и сказала:
- Не скучай, мы с папой в субботу к тебе придём.
Я кивнула, но почему-то не поверила…
Когда мама ушла, ко мне подошла бабушка, села на диван, и похлопала по нему, рядом с собой:
- Иди ко мне…
Я села рядом с бабушкой, и тихо спросила:
- А мне ведь можно конфеты?
Бабушка почему-то сморщилась вся, губами так пожевала, отвернулась, рукой по лицу провела быстро, и ответила:
- После обеда только. Ты что, всё слышала?
Я повернулась к бабушке спиной, и соседоточенно принялась надевать на куклу Колю клетчатые шортики. Бабушка вздохнула:
- Пойдём пирожков напечём. С капустой. Будешь мне помогать тесто месить?
Я тут же отложила Колю, и кинулась на кухню. Дома мама никогда не пекла пирожков. А мне нравилось трогать руками большой тёплый белый шар теста, и слушать как бабушка говорит: «Не нажимай на него так сильно. Тесто – оно же живое, оно дышит. Ему больно. Ты погладь его, помни чуть-чуть, поговори с ним. Тесто не любит спешки»
Весь вечер мы пекли с бабушкой пирожки, а дедушка сидел в комнате, и сочинял стихи. Он всегда сочиняет стихи про войну. У него целая тетрадка этих стихов. Про войну и про Псков. Псков – это дедушкин родной город, он мне рассказывал. Там есть река Великая, и дедушкина школа. Он иногда ездит туда, встречается с друзьями. Они все уже старенькие, друзья эти. И тоже приезжают в Псков. Наверное, там им дедушка читает свои стихи.
Когда уже стемнело, бабушка накрыла в комнате журнальный столик, принесла туда пирожки и розеточки с вареньем, а я, вымытая бабушкиными руками, чистая и разомлевшая, залезла с ногами в кресло, и смотрела «Спокойной ночи, малыши». О том, что я обиделась на маму я уже забыла. И сейчас вдруг начала скучать…
Я тихо пробралась на кухню, и села у окна. Видно было фонарь и деревья. И дорожку ещё. По которой должна была в субботу придти мама. Я слышала как бабушка меня зовёт и ищет, и почему-то молчала, и тёрлась носом о стекло.
Обнаружил меня дедушка. Он вошёл на кухню, скрипя протезом, включил свет, и вытащил меня из-под подоконника. Посадил на стул, и сказал:
- Мама придёт в субботу. Обязательно придёт. Ты мне веришь?
Я кивнула, но в носу всё равно щипало.
- Завтра будем пускать пузыри. – Дедушка погладил меня по голове, и поцеловал в макушку. – А ещё я расскажу тебе о том, как наш полк разбомбили под самым Берлином. Хочешь?
- Хочу…
- Тогда пойдём в кроватку. Ты ляжешь под одеялко, а я с тобой рядом посижу. Пойдём, пойдём…
И я пошла. И, засыпая на чистой-чистой простыне, пахнущей почему-то сиренью, я думала о маме и конфетах.
А мама в субботу так и не приехала…

( Продолжить )

***
Зазвонил телефон. Я посмотрела на определитель, и подняла трубку:
- Да, мам?
- Ты сегодня во сколько дома будешь?
Я посмотрела на часы, пожала плечами, словно это могли видеть на том конце трубки, и ответила:
- Не знаю. До шести я буду в офисе. Потом у меня подработка будет. Это часов до десяти. В одиннадцать заскочу домой, переоденусь, и в кафе. У меня сегодня ночная смена.
- Постарайся зайти в семь. Тут тебя дома сюрприз ждёт. Неприятный.
Мама всегда умела тактично разговаривать с людьми.
- Какой? Скажи лучше сразу.
- С ребёнком всё в порядке, он в садике. Володя приходил…
Я крепко закусила губу. Вовка ушёл от меня четыре месяца назад. Ушёл, не оставив даже записки. Где он жил – я не знала. Пыталась его искать, но он хорошо обрубил все концы… А я просто спросить хотела – почему?
- Что он сказал? Он вернулся? – Руки задрожали.
- Он исковое заявление принёс, и повестку в суд… На развод он подал.
- Почему?! – Другие вопросы в голову не лезли.
- По кочану. – Огрызнулась мама. – Твой муж, у него и спрашивай. От хороших баб мужья не уходят, я тебе уже говорила! А ты всё с подружками своими у подъезда торчала! Муж дома сидит, а она с девками трепется!
- Я с ребёнком гуляла… - Глаза защипало, но матери этого показать нельзя. – Я ж с коляской во дворе…
- Вот и сиди себе дальше с коляской! А мужику нужна баба, для которой муж важнее коляски! За что боролась – на то и напоролась.
- Да пошла ты! – Я не выдержала, и бросила трубку.
Значит, развод. Значит, всё. Значит, баба у Вовки теперь новая… За что, Господи, ну за что, а?
Снова зазвонил телефон. Я, не глядя на определитель, нажала на кнопку «Ответ», и рявкнула:
- Что тебе ещё надо?!
- Лидуш… - В трубке бабушкин голос. – Ты ко мне зайди после работки, ладно? Я уже всё знаю…
- Бабушка-а-а-а… - Я заревела в голос, не стесняясь, - Бабушка-а-а, за что он так?
- Не плачь, не надо… Всё в жизни бывает. Все проходит. У тебя ребёночек растёт. Ну, сама подумай: разве ж всё так плохо? Кому повезло больше: тебе или Володе? У Володи новая женщина, к ней привыкнуть нужно, пообтереться… А у тебя твоя кровиночка осталась. Каким его воспитаешь – таким и будет. И весь целиком только твой. Ты приходи ко мне вечерком. Приходи обязательно.
На подработку я в тот день так и не пошла. Провалялась у бабушки пластом. Иногда выла, иногда затихала. Бабушка не суетилась. Она деловито капала в рюмочку корвалол, одними губами считая капли, и сидела у моего изголовья, приговаривая:
- Попей, попей. Потом поспи. Утро вечера мудренее. Не ты первая, не ты последняя. Мать твоя дважды замужем была, тётка твоя тоже… А Володя… Что Володя? Знаешь, как люди говорят? «Первым куском не наелся – второй поперёк горла встанет». А даст Бог, всё у Вовы хорошо выйдет…
- Бабушка?! – Я рывком села на кровати, краем глаза увидев в зеркале своё опухшее красное лицо: - Ты ему, козлятине этой вонючей, ещё счастья желаешь?! Вот спасибо!
- Ляг, ляг.. – Бабушка положила руку на моё плечо. – Ляг, и послушай: не желай Володе зла, не надо. Видно, не судьба вам просто вместе жить. Бывает, Господь половинки путает… Сложится всё у Володи – хороший знак. И ты скоро найдёшь. Не злись только, нехорошо это.
Я с воем рухнула на подушку, и снова заревела…
***
Нервы на пределе. Плакать уже нет сил. Дышать больно. Воздух, пропитанный запахами лекарств, разъедает лёгкие, и от него першит в горле…
- Лида, судно принеси!
Слышу голос мамы, доносящийся из бабушкиной комнаты, бегу в туалет за судном, и несусь с ним к бабушке.
- Не надо, Лидуша… - Бабушка лежит лицом к стене. Через ситцевую ночнушку просвечивает позвоночник. Закусываю губу, и сильно зажимаю пальцами нос. Чтобы не всхлипнуть. – Не нужно судна. Прости меня…
- За что, бабуль? – Стараюсь говорить бодро, а сама радуюсь, что она моего лица не видит…
- За то, что работы тебе прибавила. Лежу тут бревном, а ты, бедная, маешься…
- Бабушка… - Я села возле кровати на корточки, и уткнулась носом в бабушкину спину. – Разве ж мне тяжело? Ты со мной сколько возилась, сколько пелёнок за мной перестирала? Теперь моя очередь.
- Так мне в радость было… - Тяжело ответила бабушка, и попросила: - Переверни меня, пожалуйста.
Кидаю на пол судно, оно падает с грохотом… С большой осторожностью начинаю перекладывать бабушку на другой бок. Ей больно. Мне тоже. Я уже реву, не сдерживаясь.
В комнату входит моя мама. От неё пахнет табаком и валерьянкой.
- Давай, помогу. А ты иди, покури, если хочешь.
Благодарно киваю маме, хватаю сигареты, и выбегаю на лестницу. У мусоропровода с пластмассовым ведром стоит Марья Николаевна, бабулина соседка и подружка.
- Ну, как она? – Марья Николаевна, ставит ведро на пол, и тяжело опирается на перила.
- Умирает… - Сигарета в пальцах ломается, достаю вторую. – Не могу я больше, Господи… Не могу! Уж лучше б я за неё так мучилась! За что ей это, Марья Николаевна?
- Ты, Лидок, как увидишь, что рядом уже всё – подолби в потолок шваброй. Говорят, так душа легче отходит, без мук…
Первая мысль – возмутиться. И за ней – тут же вторая:
- Спасибо… Подолблю. Не могу больше смотреть, не могу!
Слёзы капают на сигарету, и она шипит, а потом гаснет. Бросаю окурок в баночку из-под сайры, и снова иду к бабушке.
Бабушка лежит на кровати ко мне лицом, и молчит. Только смотрит так… Как лицо с иконы.
Падаю на колени, и прижимаюсь щекой к высохшей бабушкиной руке:
- Бабушка, не надо… Не надо, пожалуйста! Не делай этого! – Слёзы катятся градом, нос заложило.
- Тебе, Лидуша, квартира отойдёт. Дедушка так давно хотел. Не станет меня – сделай тут ремонтик, хорошо? Туалет мне уж больно хотелось отремонтировать, плиточку положить, светильничек красивый повесить…
- Не на-а-адо…
- Под кроватью коробочку найдёшь, в ней бинтик эластичный. Как умру – ты мне челюсть-то подвяжи. А то так и похоронят, с открытым ртом.
- Переста-а-ань!
- А в шкафу медальончик лежит. Мне на памятник. Я давно уж заказала. Уж проследи, чтобы его на памятник прикрепили…
- Ы-ы-ы-ы-ы-а-а-а-а-а…
- Иди домой, Лидок. Мама тут останется. А ты иди, отдохни. И так зелёная вся…
По стенке ползу к двери. В кармане звонит телефон. Беру трубку и молчу.
- Чо молчишь? – Вовкин голос. – Алло, говорю!
- Чего тебе? – Всхлипываю.
- Завтра двадцать восьмое, не забудь. Бутырский суд, два часа дня. Не опаздывай.
- Вовкаа-а-а-а… Бабушка умирает… Пожалуйста, перенеси дату развода, а? Я щас просто не могу…
- А я потом не могу. Не еби мне мозг, ладно? Это ж как ключи от машины, которую ты продал. Вроде, и есть они, а машины-то уже нет. Всё. Так что не цепляйся за этот штамп, пользы тебе от него?
- Не сейчас, Вов… Не могу.
- Можешь. Завтра в два дня.
Убираю трубку в карман, и сползаю вниз по стенке…
… «Не плачь, так получилось, что судьба нам не дала с тобой быть вместе, где раньше я была?» - Пела магнитола в машине таксиста, а я глотала слёзы.
Всё. Вот и избавились от ненужных ключей. Теперь у Вовки всё будет хорошо. А у меня – вряд ли…
«Только ты, хоть ты и был плохой… Мои мечты – в них до сих пор ты мой…»
- А можно попросить сменить кассету? Ваша Буланова сейчас не в тему. Я десять минут назад развелась с мужем.
Таксист понимающе кивнул, и включил радио.
«Милый друг, ушедший в вечное плаванье, свежий холмик меж других бугорков… Помолись обо мне в райской гавани, чтобы не было больше других маяков…»
- Остановите машину. Пожалуйста.
Я расплатилась с таксистом, и побрела по улице пешком. Полезла за сигаретами – оказалось, их нет. То ли потеряла, то ли забыла как пачку пустую выкинула. Захожу в магазинчик у дороги.
- Пачку «Явы золотой» и зажигалку.
Взгляд пробегает по витрине, и я спрашиваю:
- А конфеты вон те у вас вкусные?
- Какие?
- А во-о-он те.
- У нас всё вкусное, берите.
- Дайте мне полкило.
Выхожу на улицу, и тут же разворачиваю фантик. Жадно ем шоколад. С каким-то остервенением. И снова иду вперёд.
Вот и бабушкин дом. Поднимаюсь на лифте на четвёртый этаж, звоню в дверь.
Открывает мама. Не давая ей ничего сказать – протягиваю через порог ладонь, на которой лежит конфета:
- Я хочу, чтобы бабушка её съела. Пусть она её съест. Знаешь, я вспомнила, как ты мне в детстве запрещала есть конфеты, а бабушка мне всё равно их давала… Я тоже хочу дать бабушке конфету.
Мама молчит, и смотрит на меня. Глаза у неё красные, опухшие.
- Что?! – Я ору, сама того не замечая, и конфета дрожит на ладони. – Что ты на меня так смотришь?! Я принесла бабушке конфету!
- Она умерла… - Мама сказала это бесцветным голосом, и села на пороге двери. Прямо на пол. – Десять минут назад. Сейчас машина приедет…
Наступаю на мать ногой, и влетаю в комнату. Бабушку уже накрыли простынёй. Откидываю её, и начинаю засовывать в мёртвую бабушкину руку конфету.
- Возьми, возьми, ну пожалуйства! Я же никогда не приносила тебе конфет! Я не могла опоздать! Я… Я с Вовкой в суде была, ба! Я оттуда на такси ехала! Я только в магазин зашла… Ну, возьми, ручкой возьми, бабушка!!!
Шоколад тонким червяком вылез из-под обёртки, и испачкал чистую-чистую простыню, которая почему-то пахла сиренью…
***
Я не люблю конфеты.
Шоколад люблю, торты люблю, пирожные тоже, особенно корзиночки.
А конфеты не ем никогда.
Мне дарят их коробками, я принимаю подарки, улыбаясь, и горячо благодаря, а потом убираю коробку в шкаф. Чтобы поставить её гостям, к чаю…
И никто из них никогда не спросил меня, почему я не ем конфеты.
Никто.
И никогда.”

danilaworld :

7.12 Проснулся оттого, что уплыла подушка.

7.24 Пошел умываться. Ура! Наконец-то отключили горячую воду!

7.24 А, нет, не отключили

7.26 Все-таки отключили! Это была холодная вода!

7.38 Захотел кофе. Поставил чайник в холодильник.

7.53 Чайник вскипел.

7.58 Кофе испарился.

8.10 Никак не мог решить, что надеть на работу. В семейных трусах жарко, а стринги режутся…

8.15 Решился на стринги и покупку карманного вентилятора

8.16 Подумал и решил, что в стрингах нет карманов, вентилятор класть некуда.

8.18 Вот блин, стринги то задом наперед надел…Или это все-таки перед?

8.25 До остановки добежал легко, высоко подбрасывая ноги. Горячо. Проезжающие машины весело окатывали пешеходов брызгами асфальта.

8.31 Вместо троллейбуса из зыбкого марева приплыл караван верблюдов. Над горизотом улицы встают призрачные очертания какого-то дворца (не "Газпром") на берегу оазиса.

8.33 Вагоновожатой не идет бикини. Буду смотреть в окно.

8.38 Бригаде шпалоукладчиц тоже не идет бикини.

8.40 На задней площадке три человека встали в обморок.

8.44 В метро проскользнул без проблем.

8.46 В вагоне неудобно пихаться локтями. Локти соскальзывают.

8.50 В толпе говорят, что магазины "Мир меха в Сокольниках" и "Дубленки на Алексеевской" сгорели от стыда.

8.51 И что Борисовские пруды переименованы в Борисовскую ривьеру.

8.59 Возле станции метро на стоянке восемь "Бентли" и две "Ламборгини": продавцы мороженого приехали на работу.

9.08 В метро к спине прилипло три женщины. Еле отодрал.

9.09 Возле работы шеф на бордюре жарит шашлык. Проводил меня непонимающим взглядом. Наверное стоит снять галстук.

9.10 В холле очередь. Оказывается, работает только один кондиционер.

9.11 С грустными лицами все разошлись.

9.15 Входя в контору, испугался, что попал в бар "Голубая устрица": мужики в трусах и фуражках. Оказалось, охрана в новой униформе.

9.20 Играю в минёра, но работа все равно кипит

9.28 Говорят, офисный планктон выгнал из фонтанов выпускников и пограничников - им развлекаться, а этим там работать.

9.30 Скинулись всем отделом на вентилятор.

9.33 Серкетарша шефа варит кофе, поставив чашки на подоконник.

9.55 Привезли вентилятор. В холле снова очередь.

10.00 Ура! Залил потом клавиатуру. Работа встала. Смотрю новости.

10.11 Абрамович скинулся с Дерипаской, чтобы купить пизвавод "Останкинский". Пока выторговал только две передвижных бочки.

10.16 Экстренно началось массовое строительство элитного жилья в Оймяконе. Анадырь и Тикси становятся модными тусовочными курортами.

10.24 Некоторые сотрудники сидят в чопанах и тюбетейках. Говорят, не помогает.

10.33 Юрий Лужков появился на публике в кепке в дырочках.

10.41 Пресс-секретарь Юрия Лужкова Сергей Цой появился на публике с опахалом.

10.50 Жанна Фриске не появилась на публике: нечего надеть.

11.03 Государственная Дума пытается перенести заседания в цех глубокой заморозки хладокомбината номер 14. Сотрудники хладокомбината третий час держат оборону.

11.12 Артур Чилингаров растаял.

11.20 Гренландия прекратила выдачу въездных виз россиянам. Никто не понимает, как это получилось, но Березовский уже выпросил там политическое убежище.

12.00 Кругом что то щелкает.

13.00 Достало это щелканье.

13.01 Только что по радио передали - ртуть в замкнутом объеме при кипении начинает щелкать.

14.00 Пошел в столовку, заказал пельменей, просил не варить

15.30 Упал в обморок на совещании. Шеф плохо выжимает пиджак.

15:40 К концу совещания полураздетый шеф лег на переговорный стол и требовал позвать уборщицу, чтобы та попарила его веничком

15.41 Этот !":%№; из соседнего отдела ломанулся в окно на березу. За веником. Жополиз безмозглый.

15.42 Манагеры оборвали березу. Жополизы. Отдал шефу заныченый сухой лед в носке. Шеф подписал отпуск.

15:58 Церковь в панике - теперь горением в адском котле напугать можно только клаустрофоба

………….

21-00 Попал в ад. Прохладно тут.

стою на асфальте в лыжи обутая

то ли лыжи не едут, то ли я немного не в себе

ненавижу когда меня назвают принцессой

фу

Мы с ней познакомились вроде в Раю,
Где я через вечер на входе стою.
Она подошла, попросила помочь,
А я уже знал, что по чем и чья дочь.

Пара коктелей и пошлый стишок,
Ночь в Галерее: fondue, артишок…
В тему сострил про Cesare Paciotti…
Чувствую буду сегодня в зачОте!

Красотка-блондинка лепечет про Gucci,
Про то что Gabban'у имеет Ferucci.
Про то что у папы сломался Bugatti,
И сколько теперь он за это заплатит.

В костюме от Anthony я чувствую силу,
В платье Dior она очень красива.
Родители четко слились за кордон,
В бокалах шипит Moёt & Chandon.

Времени нет, и я сильно наглею,
Срывая с нее Дикую Орхидею.
Она расстегнула мой Louis Vuitton,
Успев намекнуть, que c'etait mauvais ton.

Поле для битвы, кровать от Nieri,
Которая видела многих моделей.
Игра простыней, нежный шелк Le Vele,
Durex XL одетый на мне…

Секс дорогой, молодой и элитный,
Я продолжаю любить ее в лифте.
Ногой нажимаю на первый этаж,
Где расоложен подземный гараж.

Папин Fantom поражает масштабом,
Запахом кожи, внутри - эпaтажем.
Танец любви двух мерцающих тел,
Срыквшихся от обязательных дел.

Nokia вдруг начала дребезжать:
Папа ругался, и ей надо бежать.
Такси возле дома, розовый мерин,
Км до Прeстиженки в деньгах отмерил.
- Мне неудобно, но как зовут тебя, кстати?
- Не парься, любимый, добавлю в vkontakte!