- The Sea Inside -

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Что ты со мной наделал?
Я же всегда была смелой,
Спину держала прямо,
Голос звучал упрямо.

Кто я теперь такая?
Девочка непростая
С глупенькими мечтами,
С вечно пустыми глазами.

Что на меня так смотришь?
Думаешь, я отвечу?
Знаешь ли, время лечит.
Может быть, будет легче.

Ты мою душу видишь?
Робкость мою ненавидишь.
Что ты со мной наделал?
Я же всегда была смелой…

Ты опять мне не сказал «прощай».
Лишь ушёл, оставив привкус лета.
Оборвав меня на слове «обещай!..»,
Ты унёс с собой весь воздух для поэта.

Ты ушёл, а я осталась ждать,
Будто ты опомнишься, вернёшься.
Вот бы нас друг к другу привязать!
Ты зачем, мой ветреный, смеёшься?

Видишь, как мне плохо без тебя?
Что же ты со мною, милый, сделал?
Раньше у меня была душа,
А сейчас внутри всё опустело.

Стало быть, и ты теперь пустой,
Раз со мной не можешь распроститься?

Даже хорошо, что ты не мой —
Можно будет заново влюбиться!

Я за тобой не побегу, хорошая…
погода, знаешь, не совсем удачная…
ты, как всегда, умеешь быть ухоженной,
красивым бабам так идёт прозрачное…

Какая глупость – тет-а-тет на лестнице,
не простудись – весь вечер небо в крапинку…
Скажи – а он, наверно, тоже бесится,
когда ты душу со спины царапаешь…

А я то думал - мы с тобой учёные,
что мы сумеем и пройдём по краешку.
Ну что ж ты ждёшь. Давай - соври о чём-нибудь.
Ну что ж ты ждёшь. Пока. Пока. По камушкам…

Я за тобой не побегу, конечно же,
хватило гордости от мамы с папою…
Не кисни, Зай… К чему телячьи нежности?
Красивым бабам не идёт быть слабыми…

Ты сгораешь от пряного чувства.
В каждом вдохе читается боль.
Быть одной — это тоже искусство,
Но не слишком почетная роль.

Скольких рук ты уже обжигалась?
Скольким верила, скольких ждала?
И ни с чем за душой оставалась,
Но любить прекратить не могла.

Все не с теми ты, видно, сближалась,
Все не тем посвящала себя.
И забвение мукой казалось,
И душила тоска, как петля.

Линчевало осипшее горло
Послевкусие прошлых потерь.
Там обиды превысили норму,
Поселив на душе метель.