врифму

В моем проветренном подъезде
И в том что справа по соседству
Девочек-сук лишают детства.
Как средство, в один миг.
Я слышал стоны их самих,
Потом и слухи от других.
И как в ту ночь холодный душ
Смывал из глаз мамину тушь,
С кровью мешал заблудших душ.
Сперма текла по черным трубам,
Смывая кучи белых трупов.
Так малолеткам целки рубят.
Там пару дней и слезы будут,
И как хотят, но не забудут.
Какой же риск, какая дура.

Распутать паутину мне не удалось
И расставание, как я того хотел, сбылось.
Искра погасла, о пламени вообще молчу.
Что-то уже смирилось, а где-то я еще кричу,
Рычу сам на себя, терзаю. Виноват.
Хотел ее, но строил миллион преград.
Не рад, сейчас я понимаю почему.
Ну, молодец! Теперь по голове стеной стучу.
Порой слежу за тем чтоб не отшибло,
Ведь людям свойственны ошибки.
Но кажется что это номер миллион
И пофиг всем, что все равно влюблен.
Чему я был не рад, когда со мной
Она была такой наивной и простой.
" Постой" кричать, походу, уже поздно.
Закрыл глаза и вдруг погасли звезды.

Когда мысли в голове такие чёткие,
Улыбаюсь только зубной щетке я.
Только подушка страдает по ночам
В объятьях без любви - это печаль.

Когда два разных вида на лице
Показываю дома и на улице.
Тоску рву из себя и выбегаю сразу,
Чтобы прийти и вновь впихнуть эту заразу.

Когда сидишь и искажаешь прошлое
Наедине с мечтами невозможными.
И стыд не позволяет этим поделится
И нечего хорошего уже давно не снится.

Когда не хочется никому звонить.
Сидеть в бумаге никотин палить.
Когда уже не хочется головой об стену.
Когда нашел тоску, любви нашел замену.

Мне говорят, за мной следят
Под этот черный снегопад
И не понять чего хотят
От меня яркие глаза.
Как в жизни черным полоса
Из крана капает слеза.
И не спасла меня от стука,
Когда во льду горели руки.
Суки были всегда рядом,
Когда ты мне была надо.
Впадло ждать, себя калечить,
Садить мозг и портить печень.
Полечить сегодня нечем.
Жду когда мне будет легче.

Зеленая радость завернута в бумагу белую,
На ней тупые символы лежат между пробелами.
Так смело под состоянием разбить чужую челюсть.
Чужая кровь, чужие сопли, а девочка разделась.
И я тонул в ее любви в замедленном режиме.
На нас неправильно смотрели чужие пассажиры.
Троллейбусы проехали, а мы на остановке
Топили свои слезы в дождевом потоке.
Мы жгучей страстью ускоряли скорость ветра.
Друг другу на глазах дождем завязывали петли.
Лил дождь, в душе шел снег, на лицах было лето.
Мы лица прятали за капюшон, когда были раздеты.
В конце не поженились, не жили вместе, не плодились.
А тупо трахались, смотрели фильмы, сорились, мирились.

От 16 до 18, с кучей вредных привычек.
Постоянная нехватка пластика, фольги и спичек.
Проводят весь досуг в лесу около дома.
Семь раз были замечены с твоего балкона.
В лес заходим группой, ровная походка.
Назад плывем безпалевно на подводной лодке.
Потоками асфальтных рек к магазину ближе
Продвигают четверо, стараются потише.
Ведь это мы же и не капли не колышет.
Не колышило, пока не погрузились ниже.
Почти сразу с диким воем выбежали двое.
Я понимаю что смешно, но палевно до боли.
Чего-то пожевал, попил и выключил шифратор.
Упали на поляне, образовался кратер.
Все по местам, сыграли партию в картину,
Поднялись и догнались, сели, закурили.
Палимся фонариком под правильную станцию.
Когда переборщим, отправимся во Францию!

Распутай паутину ее мыслей.
В них не найдешь ни капли смысла.
И для тебя в них не найдется места,
Пусть с ней знакомы даже с детства.
А от тебя останутся лишь воспоминания,
Тот самый поцелуй, каких-то два свидания.
И этот стих надолго в памяти зависнет.
Теперь распутай паутину ее мыслей!

В свои семнадцать я ничему не научился.
Открывался, душу изливал, сейчас заново закрылся,
Писать пытался, потом подсел на анашу.
Оставьте рифмы голову в покое, я третий год уже прошу.
Я не писал о своей жизни, мне было стыдно рассказать,
Как я убитый всякой дрянью каждый день ложился спать,
Какие мысли приходили, какие сны меня тревожили,
На сколько легкие изношены, а месяца впустую прожиты.
Отрекся от учебы, от любви, семьи и боли.
Забыты все кого любил, все принципы и все пароли.
Одна система не впускает, вторая никогда не выпустит.
Мы взрослыми не станем, на детстве мы зависимы.
И как сложно осознать, что я один с таких людей.
Один из списка наркоманов, сучек, мразей и блядей.

Она уходит. Надо что-то делать,
Надо спасти свою планету.
Трезвость, где ты?
Сигарет с собою нету,
Слезы от дневного света…
А дальше бег.
Не помню как я побежал,
Но снег меня держал,
А я дрожал в зубах зажав
Все мысли ставшие
До боли страшными.
И ей вслед: "Стой!
Знаешь, ты отстой,
Ты мразь и слёзы эти
Совсем не от дневного света!
Ты разбила зеркало души!
Но позвони мне или напиши.
Ведь без тебя сойду с ума,
Ведь не последняя зима… "

Когда заснешь, когда еще милее.
Уйдешь - останутся изгибы на постели.
Слегка видны они на твоем теле.
Зима пришла и окна запотели.
Метили выли, белые летели.
А были птицы раньше,
Как они красиво пели.
А мы признаться не сумели
В том что желали и чего хотели.

Пластмассовый жетон,
Зеленый свет и звука тон
Дадут проход в иной мир,
Где тоннели сквозь бетон.

Внизу навеет холодом.
Воздух изуродован.
Горизонтальный лифт,
В которых люди скованы.

Здесь редко уступают место
Те кто учили это в детстве.
А деньги подают
Из жалости и лести.

Все пассажиры на измене,
Машинист на второй смене.
Объединяет только поезд,
На окнах правила и схемы.

Сколько еще здесь проведешь,
Прочитаешь, простоишь, прождешь,
Просидишь, просмотришь в монитор?
И вряд-ли что-нибудь поймешь.

Сколько проедет малышей?
Сколько потерянных вещей?
А смысл лишь в одном:
" Выходите на следующей?"

А ты сиди и слушай, чем кормят твои уши.
Хотя сам по себе ты никому не нужен.
Ты ноль, ты пуст, тебя никто не слышит.
Твой разум понял это, но уже не дышит.
Они по всюду, они наматывают мнения,
А ты сидишь и ждешь с скучей терпения.
Друзья все наркоманы, а подруги стервы.
Любители сыграть ломбаду у тебя на нервах.
Твои друзья это уже не те кто тебе нужен.
Они всё время говорят, но никогда не слушают.
Отредактируй свою жизнь, это не так уж сложно.
Ты знаешь где живешь и что нельзя, что можно.

Я знаю, в голове твоей доносятся чужие голоса.
Они вцепились в подсознание и жмут по тормозам,
Тебя толкают в аморальность, не думая о риске.
И из-за них споткнулся и упал ты очень низко.
Здесь нет друзей, подруг, а только близкие знакомые.
Они заглушат тишину своими криками и стонами.
Наслушавшись, взяв пачку сигарет, уходишь ты куда-то в ночь.
Там ждет тебя с бухлом чья-то нетронутая дочь.
В ее глазах любовь, а в голове всё так не просто,
Но приказали голоса сегодня сделать ее взрослой.

В рыжем полудневном свете
Видно небо проглотившое планету.
Под ним люди, стертые подошвы.
Люди не выносят, людям очень сложно.
Втаптывают снег, музыка, наушники,
Каждая головушка свои мысли слушает.
Кого-то раздуплит, кого-нибудь запутает.
Потом придет весна и быстро всё разрулит тут.
Строчки всё длиннее, а ночи всё короче.
Долго не сиди, скоро уже полночь.
Будешь видеть сны, потом наоборот.
В них снегом упаду тебе за шиворот.
Когда тебя разбудят меня уже не будет,
А будет тело в белой простыне с простудой.
Растает снег, с тобой уже я не засну.
Ты меня хочешь, а я хочу найти весну.

Мои цитаты мыслей наделены силой неистовой,
Ложатся на бумагу не карандашом и не кистью.
Оседают после заката с дымом в легких,
Выпуская без улыбки, но со взглядом строгим.
В тишине, угрюмой, странной, ДВРЗовской
Рождаются строки, полоска за полоской.
Плывут пальцы по черным кнопкам клавиатуры,
Не передать им мой характер, также и натуру.
Внатуре, быть может зря я это начинаю.
Проводил бы вечер с чашкой остывающего чая,
За фильмом или сериалом с Жаном-Клодом Ван Даммом.
Да, но это плавно стало для меня немного странно.
Поэтому монитор ко мне лицом, руки на пластике,
Мысли на экране - невероятная фантастика!
Стиль стиха вначале изменен стилем стиха в конце.
Замечаю, удивляюсь, рот стал уже на лице.
А ни похуй как писать, пару дней на блоге может.
Кот меня разрекламирует, трое позже отребложат.