World hold on

Зима началась в сентябре,
И закончилась в мае,
А может еще и не закончилась,
Честно я не знаю…

(с)

Весна опять наебала;
Вместо тепла - холод.
Моя авторучка застыла
меня окружает город.
Трава, которая имела глупость вылезти,
выглядит лицемерным вызовом
уже подыхающей зиме.
Машины едут в сторону центра,
может, там хоть немного теплее.
Птицы, что вчера надрывались, ополоумев,
все как одна заткнулись,
как будто их просто не стало.
Весна опять наебала
этот проклятый город.
Моя авторучка застыла.
Вместо тепла - холод.

(c)

пусть ты не случился

я не жалею,

я привыкаю.

(с) Земфира

Жду не дождусь, когда выйду из этой гребаной больницы, и мы пойдем отмечать твой др и мою выписку. А еще на привоз съездим, на наше любимое место. А потом на Сплин. Ааааа, так хочется, сил нет!

Вот уеду, исчезну,
на года, навсегда,
кану в снежную бездну,
пропаду без следа.

Час прощанья рисую,
гладкий след от саней…
Я ничем не рискую,
кроме жизни своей.

Вероника Тушнова.

Сегодня лишилась зуба мудрости.

Чувствую себя как разбитое корыто.

Мда, выходные удались :D

Уже не первый мужчина говорит, что мне пора рожать детей. От кого? От вас что ли? Один вообще говорит: может назовешь в честь меня, в знак благодарности. Ржунимагу. Ребята, какие дети? Я сама еще ребенок. Да и нет достойного кандидата на роль отца моих детей. Идите и делайте детей другим девушкам. И вообще, таким истеричным дурам, как я, детей иметь противопоказано.

Бей меня и кусай!
Лезвием острым режь!
Только не уходи навсегда.
В каждой клетке моей,
В оболочке сердца -
Я оставлю твои города.

(с)

Я держу тебя за руку, чтобы вдруг не похитили.

(с) Земфира

Кого - неважно, жучка, букашку, ласкаться, трогать сердечной мышцей, кого не важно - хотя бы кошку, чтоб кто-то просто дышал в подмышку. Кого - неважно, пыльцу, песчинку, живое, ищущее, конечно, кого - неважно, щенка, мужчинку, до боли, рядом, щемяще, нежно.

Под влажным небом - весенним спиртом, куда мне деться, куда лучиться, я тоже - кошкой, пушистой спинкой, ну, чтоб приткнуться к кому случится. Без слез, без выдохов, без печали, лечиться чаем, трамваем мчаться, звенеть ключами, дрожать плечами, качаться, чаяться, не кончаться.

Звенеть неистовей, жечь причастьем, чуть воровато ловить улики чужого солнца, чужого счастья в любой случайной полуулыбке. Искать красивых, земных, далеких, желать полвека вот так гореть им, и зимний воздух давить из легких вишневым запахом сигаретным.

Я улетела, почти пропала, вот так нелепо, чуть-чуть по-детски, курьер приносит букет тюльпанов на голубой Университетской. Шутить, насмешничать, развлекаться… С цветами? Аля? Ну, как же… Вы ли? Дивится бабушка возле кассы - такие свежие, как живые.

Я не такая, как ты придумал, я не умею всю жизнь прощаться, и хватит мне говорить - приду, мол, - ведь ты умеешь не возвращаться, я не могу так - чтоб всё застыло, когда вокруг пустота и ветер, махни рукой, поцелуй в затылок, оставь мне голубя на конверте. Ну, отпусти меня, ну прости мне, такой подарок - весной, под елку. А то сижу в чистоте простынной - и сердце прыгает воробьенком.

Тебе ж не жалко - на самом деле, ну, на минутку, ну на денек-то. Чтоб я заснула - хоть раз в неделю - не оглушительно одиноко.

(с)

и чтобы не случилось, помни: «не привязываться»
по рукам себя бей, после водки не звони никому,
пропадай чаще. не в сети. телефон абонента выключен.
ты просто поймешь потом.
когда дышать уже без него не сможешь.
когда номер наизусть выбьешь на коже,
когда стопки писем неотправленных за шкафом,
когда руки – холод, когда сердце бешеным ритмом.
когда соль – только по щекам. глаза разъест.
когда чужие руки – ожогами по коже. до сердца.
когда глаза его в толпе выхватишь и задохнешься.
но будет поздно.
а пока, чтобы не случилось, не привязывайся.

(с)

не привязывайся, дура.

Весна. У кого-то коляски с детьми, у кого-то велики/ролики/скейты, кто-то бегает, у кого-то рука в руке и влюбленные глаза, у кого-то собака на поводке, а у кого-то пиво. А у меня любимая музыка в наушниках, ветер в волосах и пустота на сердце.

До тепла дожила, доживи до любви.

Вряд ли.

Новая луна апреля
Осветила небосвод,
Ho мы ей уже не верим,
Нам она ничего не несет.

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

(с) снова Вера

Я запомню тебя влюбленным,
Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.

(с) Вера Полозкова