Ночь, словно кровожадное чудовище поглотила город. Она проникла в каждый дом, сунула свой длинный нос в каждую спальню, заглянула в каждый переулок. Лишь в замок короля ночь не осмелилась зайти.
Замок не спал. Он жил бурной жизнью, отличной от жизни других домов. Свирепый Фридрих, муж средних лет с безумными глазами цвета угля, пребывал в ужасном расположении духа. Каждого, кто вызывал теми или иными поступками негодование короля, ожидали страшные муки. Многих слуг уже пытали кровожадные палачи. Фридрих жаждал зрелищ, кровавых мук, он желал видеть, как его люди истекают кровью, слышать, как они молят о смерти, и великодушно кивнув, отдать приказ любому, кто будет стоять рядом. Приказание убить.
Слуги боязливо жались друг к другу, опасаясь сделать лишний вдох. Все они со страхом и надеждой поглядывали на Олмера, главного советника короля, с мягким, будто руки молодой девушки, взглядом и ехидной ухмылкой, редко сходящей с уст придворного. Олмер замечал все умоляющие взгляды, но лишь загадочно прикрывал глаза. Но когда Фридрих собственноручно начал пороть Эльзу, кухарку, с которой тайно был обручён советник, тот скривился, и одними губами что-то приказал стоящему рядом пажонку, который сломя голову тотчас понёсся исполнять волю. Олмер же не сводил глаз с тихо плачущей Эльзы, и по его взгляду невозможно было понять, что в ту минуту он проклинал короля Фридриха, не боясь Божьей кары…
Вскоре, к Олмеру подбежал пажонок, и, задыхаясь, прошептал ему на ухо пару слов. Мужчина улыбнулся одними глазами своей невесте и с придыханием сказал:
-Мой господин, я осмелюсь предложить Вам посмотреть на сюрприз, что я вам приготовил.
Фридрих повернул голову и посмотрел на своего советника. Олмер невольно вздрогнул, ощутив на себе его безумный взгляд, но виду не подал. Не хватало ещё, чтобы пошли слухи…Олмер не терпел смеха над собой. Никто не поймёт, что советник побаивается гнева короля. Никто и никогда.
-Давай свой сюрприз! Но если он мне не понравится, тебе не поздоровится. То, что ты мой лучший слуга не освобождает тебя от ответственности, Олмер., -криво ухмыльнувшись прошептал Фридрих.
Олмер слегка поклонился:
-Разумеется, милорд, если вам не понравится мой маленький подарок, то я добровольно поднимусь на эшафот.
Фридрих расхохотался самым истеричным смехом из его неисчерпаемой коллекции:
-Олмер, мне нравится направление твоей мысли! Давай мне свой подарок, я начинаю терять терпение!
Фридрих выронил хлыст, которым он бил бедняжку Эльзу и, предварительно легонько толкнув её ногой, пользуясь тем, что девушка потеряла сознание, сел на трон. Олмер незаметно подошёл к кухарке, поднял её на руки и перетащил в свою комнату. Когда он вернулся, подарок был уже на месте.
Посредине зала стояла клетка, которую принесли поджарые слуги Олмера. Внутри неё, прикованные кандалами к решётке, полусидело пара парней. Совсем молодых, бледных и измученных, но невообразимо прекрасных, будто это были не беженцы, а пара падших ангелов. Кухарки, молодые ткачихи, видимо, забыли как дышать, глядя на пленников.
Они были похожи друг на друга, как две капли воды, но что-то в них было различно. Например, один из них, выполнял приказание Олмера более усиленно, чем второй. Советник велел пленникам изображать диких животных, запертых в клетки. Один рычал, бил кандалами по решётке, изворачивался как гадюка, и очень забавлял этим Фридриха. Второй же рычал только тогда, когда ловил на себе устрашающие взгляды Олмера. Парень выглядел измученным, на впалых щеках не было ни кровинки. Его отсутствующий взгляд не выражал никаких чувств.
Фридрих быстро спустился с трона и подошёл к клетке. Он крикнул:
-Эй ты, воин!
Он обратился к парню, который явно выслуживался перед королём. Пленник тряхнул волосами и сказал:
-Да, повелитель!
-Как твоё имя?
-Томас, милорд.
-Томас, я могу выпустить, но оставлю второго в клетке. Тебе залечат раны, накормят, красиво оденут, ты будешь здесь своим. Ты согласен на это, Томас?
По лицу парня пробежала тень сомнения. Он посмотрел на страдающего брата, который лежал и умоляюще смотрел на него. Томас содрогнулся. Но желание выбраться отсюда перебороло любовь к брату:
-Я согласен, милорд.
Эти слова раздались в гробовой тишине. Вдруг чей-то сердитый голос возгласил:
-Ты дьявольский выродок, Томас!
Все повернулись на крик. Восклицавшей оказалась Равенна, девушка, про которую уже давно все забыли, наблюдая за пленниками. Фридрих устало сказал:
-Дочь, как ты смеешь…
-Так и смею! Этот…сатана в человеческом обличии…предал родного брата за бокал вина и чистую постель! А ты…ты рассорил их, поставил по разные стороны клетки! Ты мерзавец, отец!
Щёки Равенны горели. В её глазах пылал адский огонь, откуда, по её словам был Томас. Девушка была ужасно рассержена. Парень, продолжавший сидеть в клетке, даже перестал глядеть на предателя-брата. Всё его внимание было обращено на гневную Равенну. Фридрих не знал, что можно возразить дочери, поэтому он просто гаркнул:
-Что вы тут столпились? А ну спать всем! Живо!
Томас снова подошёл к клетке. Наклонившись, он тихо прошептал:
-Брат, я вернусь за тобой!
Прикованный кандалами парень зло бросил:
-Нет у меня брата. Умер под Гамбургом.
Лицо Томаса окаменело. Он повернулся, и не оборачиваясь с неправдоподобно прямой спиной ушёл за королём. Слуги погасили факела.
Пленник остался в полной темноте, довольствуясь лишь тлеющими углями в очаге.
**
Заснуть парень не мог. Мешали кандалы, тянуло раны, нанесённые палачами. Было очень холодно. Темно. Парень не видел ничего кроме угольков, отчаянно борющихся за жизнь. Парень тихо прошептал:
-Эти угольки прямо как я…Я тоже борюсь за жизнь. Только они есть друг у друга, а я…один.
Вдруг из темноты кто-то сказал:
-Ну допустим, ты не один.
Парень вздрогнул от неожиданности. В ту же минуту, очаг разгорелся, на пленника подуло спасительным теплом. Парень посмотрел на того, кто зажёг огонь. Это была Равенна.
-Что ты здесь делаешь?
-Спасаю тебя. Имеешь что-то против?
Девушка достала из огромного мешка связку ключей, быстро перебрала их, выбрала один, длинный и витиеватый и открыла клетку. Парень смотрел на неё с немым удивлением. Девушка упала на колени рядом с пленником и открыла кандалы тонким маленьким ключом. Парень встряхнул руками и начал разминать пальцы.
-Как тебя зовут, спасительница?
Девушка покраснела:
-Равенна. А тебя, гордая пантера?
Парень улыбнулся. Он слышал, как служанки, перешёптываясь во время «представления» сравнили его с грациозной пантерой, а Томаса – со страстным львом.
-Вильгельм.
Равенна улыбнулась, и достала из мешка пузырёк с какой-то кровавой жидкостью.
-Красивое имя. Потерпи, сейчас будет немного больно.
Вильгельм улыбнулся, но тут же заохал от жгучей боли. Он терпеливо ждал, когда боль пройдёт. И она отступила. Парень посмотрел на свои руки. Ни одной царапины, ни одного пореза. Только подтёки крови на каменном полу. Он посмотрел на Равенну. Её бледное лицо было сосредоточенно-серьёзно, в голубых глазах отражался огонь. Вильгельм улыбнулся:
-Как ты, чёрт возьми, это сделала?
-Мамин раствор. Она его изобрела. Помогает всегда и от всего. Замечательное средство. Я принесла тебе поесть.
Из мешка Равенна достала зажаренную баранью ногу и бутылку брусничного морса.
-Я решила, что не надо ни вина, ни эля. Тебе ещё бежать сегодня.
Вильгельм, жуя, спросил:
-Куда бежать?
-А ты тут хочешь остаться, да??
-Нет…
-Ну и ешь, давай!
Несколько минут они посидели молча, лишь было слышно, как жуёт мясо и сглатывает морс Вильгельм. Когда с едой было покончено, Равенна протянула парню добротную рубаху, штаны, тяжёлые ботинки и пистолет.
Вильгельм изумлённо спросил:
-Где ты это всё взяла?
-Неважно! Быстрее одевайся! Скоро рассвет, тебе пора бежать!
Деликатно отвернувшись, Равенна позволила Вильгельму переодеться. Парень быстро оделся. Да, конечно, ботинки немного болтались на его тонких ногах, но это лучше, чем бегать босиком.
-Оделся? Теперь пошли!
Парень и девушка покинули клетку и выбежали из зала, свернули направо, пробежали длинный коридор, спустились в подвал. Вильгельма передёнуло, здесь их держали с Томасом. Том….
-Сюда! Здесь подземный ход! Держи сумку, здесь продовольствие. Я собрала всё, что смогла. Искать тебя не будут, я тебе это гарантирую! Давай, беги, чего ты стоишь?!
Вильгельм растерянно держал в руках сумку. Он вдруг отчётливо понял, что не хочет оставлять эту девушку здесь.
-А…а ты?
-А я остаюсь.
-Но…Равенна, давай убежим вместе! Что тебе здесь делать? Давай!
В глазах девушки заблестели слёзы. Она опустила голову и затрясла ей. Вильгельм не понимал и понимал одновременно. Она спасает его. Ценой своей жизни. Она, эта хрупкая девушка, в лёгком белоснежном платье и тяжёлых сапогах, явно, отца или кого-то из слуг.
-Равенна…Я вернусь за тобой. Клянусь…
Девушка едва заметно кивнула и зачем-то сказала:
-У меня сегодня свадьба.
-Что?
-Свадьба.
-И ты…ты его любишь?
-Нет.
-А почему тогда…
-Отец.
-Равенна, я вернусь за тобой!
-Беги! Беги, пантера! Не трать времени напрасно! Беги!
-Вернусь!
-БЕГИ!
Парень уже повернулся, чтобы уйти, но тут услышал тихий шёпот:
-Вильгельм…
Парень обернулся. Равенна подошла к нему, сняла со своей тонкой шеи золотую цепочку с маленьким камушком, блестящим на восходящем солнце, как капелька росы, и надела на пленника:
-Это…подарок мамы. Она уже мертва. И эта цепочка мне очень дорога. Поэтому, береги её.
Вильгельм взял в свою руку капельку и прикоснулся к ней губами:
-Я сделаю всё, чтобы ты снова носила её.
С этими словами, парень повернулся и пошёл прочь по тоннелю. Равенна ещё долго стояла на сквозняке, роняя жемчужные слёзы. В руках она держала браслет из кожи с грубо вырезанным орнаментом и застёжкой – тесёмкой, который обронил сбежавший пленник. Она тихо прошептала:
-Беги, пантера, беги, и знай, я буду вечно только твоей.
И хоть она понимала, что её не слышит никто, кроме гуляющего ветра, она верила, что её слова будут услышаны единственным, которого королевская дочь смогла полюбить. Единственным, за кого стояла бы даже против самой смерти. И чьё имя она будет беззвучно шептать, лежа в спальне нелюбимого.