ty fa md ly ^ ^,

Дисморфофобия – тотальное недовольство собственной внешностью, воображаемое уродство.

Вот и весна стремительно идет к концу, на улице слышен этот, давно позабытый свист и чириканье, только что прилетевших птиц. По утрам такой аромат.. несравнимый ни с чем, это пахнет надвигающееся лето. Уже дает о себе знать по утрам, дальше больше, солнышко будет греть каждый день все сильнее, светить все ярче. И наконец уже все растает, почва впитает в себя всю эту белую фигню ^ ^, под названием снег, предварительно растопив на солнце. И лето, долгожданное лето.. Наверно из за этого аромата и свежести по утрам, и атмосферы надвигающегося лета многие и любят весну), с ее скользкими, грязными тротуарами, огромными лужами на дорогах и обманчивой погодой..

Дай потихонечку сойдем с ума,
Закроемся в комнате, забыв ключ снаружи.
Наша бесконечно смешная весна
Приглашает снова на праздничный ужин.
Потратим все спички, осушим бокалы,
Чтобы взорваться за пределами чувств.
Воруй меня дальше, если когда-то украла,
Мой мир без тебя неестественно пуст.
Жить ради самых дурных моментов,
Впиваться жадно в тепло горячих губ,
Не теряй крыльев, ты - последняя комета,
Лишь из-за тебя еще любить могу.
Мы с одиночеством уже съели друг друга,
Был готов признать за собой поражение,
Спасибо, что ворвалась в мое каждое утро,
Лишь твои губы с волнительным жжением.
Ты - мой табак, каждый день по пачке,
Устрой снова концерт где-нибудь в легких,
Для курильщика никотин столько не значит,
Сколько жест твоих пальцев тонких.
Готов молить, чтобы дальше зависеть,
Твои черты - самая родная привычка,
Курить тебя дальше, зубы стиснув,
Зажигая каждый раз собой - спичками.
Вечерами говорить, как мы поменялись,
Научились чему-то, чтобы вместе жить.
Как бы часто связи людей не рвались,
Мы останемся островом скромной души.
Один плюс один - почти невозможно
В наше-то время, в этот безумный век,
Давай, до конца, как бы не было сложно
Просыпаться с утра и слышать наш смех.
Привет тем, кто пережил одиночество,
Тем, кто знает, что такое дрожащие пальцы.
Всем, кто стирал фамилию, имя и отчество,
Кто дарил остальным улыбок глянцевых.
Простите тех, кто не скрывает счастья,
Раньше сам ненавидел таких как я.
Пусть соприкасаются пальцы с пальцами,
Найдите тех, кого назовёте - семья.

Юная Хотару приехала из душной Иокогамы провести летние каникулы у дядюшки в горной деревне. Шестилетняя девочка испугалась, заблудившись в незнакомом лесу, но ей помог непонятно откуда взявшийся юноша в лисьей маске. Парень по имени Гин сразу предупредил новую знакомую, что на нем лежит заклятие, и он обречен исчезнуть, если коснется любого человека.

Трогательная история о жизни любящих сердец.

У меня есть маленькая теория на этот счет(если вообще верить в существование ада, рая, бога и прочей религиозной чепухи).

Если вспомнить описание рая - то это идеальное место с птичками, бабочками, неземными красотами в виде растений, обрамляющих изумительные пейзажи. И среди всего этого великолепия бегают голенькие Адам и Ева без малейших признаков самоосознания. От животных они мало отличаются, так как разума у них нет. Но вот однажды, они, нагло нарушив запрет господа, съели плод Познания, после чего начинают задумываться, кто они, что они и зачем они есть, и прочие, мешающие спокойно жить вопросы. Соответственно, нагота начинает их смущать. И что делает бог? Правильно, изгоняет их из рая. Вряд ли это было просто наказанием, не слишком ли сурово лишить крова своих детей за их непослушание? Причиной было приобретение возможности думать и способности судить о вещах. А монополистическое право обладать Разумом в раю есть только у бога. Так что если у вас есть хоть капли разума, в раю вам нет места. Хотя есть, но тогда вы вернетесь в доисторическое состояние животного с полной потерей личности, то есть это будете уже не вы.
Поэтому, на вопрос: “Грешить или не грешить?”, отвечать только вам. И без всяких подсказок в виде рая или ада.

I see a slow, simple youngster by a busy street,
with a begging bowl in his shaking hand.
Trying to smile but hurting infinitely. Nobody notices.
I do, but walk by.

An old man gets naked and kisses a model-doll in his attic
It's half-light and he's in tears.
When he finally comes his eyes are cascading.

I see a beaten dog in a pungent alley. He tries to bite me.
All pride has left his wild eyes.
I wish I had my leg to spare.

A mother visits her son, smiles to him through the bars.
She's never loved him more.

An obese girl enters an elevator with me.
All dressed up fancy, a green butterfly on her neck.
Terribly sweeet perfume deafens me.
She's going to dinner alone.
That makes her even more beautiful.

I see a model's face on a brick wall.
A statue of porcelain perfection beside a violent city kill.
A city that worships flesh.

The 1st thing I ever heard was a wandering
man telling his story
It was you, the grass under my bare feet
The campfire in the dead of night
The heavenly black of sky and sea

It was us
Roaming the rainy roads, combing the guilded beaches
Waking up to a new gallery of wonders every morn
Bathing in places no-one's seen before
Shipwrecked on some matt-painted island
Clad in nothing but the surf - beauty's finest robe

Beyond all mortality we are, swinging in the breath of nature
In early air of the dawn of life
A sight to silence the heavens

I want to travel where life travels,
following its permanent lead
Where the air tastes like snow music
Where grass smells like fresh-born Eden
I would pass no man, no stranger, no tragedy or rapture
I would bathe in a world of sensation
Love, goodness and simplicity
(While violated and imprisoned by technology)

The thought of my family's graves was the only moment
I used to experience true love
That love remains infintie,
as I'll never be the man my father is

How can you "just be yourself "
when you don't know who you are?
Stop saying "I know how you feel "
How could anyone know how another feels?

Who am I to judge a priest, beggar,
whore, politician, wrongdoer?
I am, you are, all of them already

Dear child, stop working, go play
Forget every rule
There's no fear in a dream

Is there a village inside this snowflake?
a child aske me
What's the colour of our lullaby?

I've never bbeen so close to truth as then
I touched its silv

ВСЕ, ХОРОШО, ПРАВДА.