Это просто Вьюи блог

солнце ушло, теперь все видят, что наши руки в крови

она изучила свой вид из окна в мельчайших подробностях.

она почти никогда не открывала штор, ей нравилось ютиться в полутемных оттенках комнаты, так было уютнее и теплее. даже если было холодно и непонятно.

но иногда солнце завладевало ее вниманием, целенаправленно кидаясь яркими, теплыми, весенними, вселяющими надежду лучами.

она помнила свой вид из окна в мельчайших подробностях. помнила, как солнце любило напоследок прятаться в промежутке между высоток напротив.

она оставила стул, неторопливо направилась к окну. шторы, на самом-то деле, не дарили именно тех полутонов, что ей всегда хотелось бы. часто не получалось спрятаться от света, мира, мыслей, дел.

прищурилась. сегодня главная звезда была особенно настырна, будто вспомнила о времени года и положенных ей по нему обязанностях.

одновременно открывая глаза, она отодвинула ткань в сторону,

а навстречу ей - ветер,

осколки стекла,

кроваво-серые руины многоэтажек напротив.

она помнила свой вид из окна в мельчайших подробностях.

ты помнишь, во что она была одета? что делала, читала, слушала, смотрела говорила, любила, думала? т.е., помнишь,
как
она
жила?

да это и не важно, в общем-то. мертвая страна в мертвом государстве порождает лишь мертвых людей для создания мертвого мира.

ты ничего не решаешь.
просто существуй, раз уж ты родился.

и лучше, милый, не лезь в мир - не смотри, не читай новостей, не ищи стержня и правды.

не найдешь.

не рушь хрустальный "детский" мир уткнувшегося в свой карман носа.

не ведись на солнечный свет.

не отодвигай штор.

Я просто годами писал и смотрел в окно.
Зачёркивал, стирал, неустанно толстел блокнот.
Хрупкие миры распадались во тьме на столп,
Покуда мёртвые кумиры взирали со стен во двор.

—

Эй! Я видел цирк ваш с виселицы. Забудьте Сунь-цзы и Лао-цзы.
Ведь в этом цирке лишь два пути: суицид или стоицизм.
И если выбрал не суицид, тогда - терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
И да, мы ссым, каждый сыт, страх и солипсизм, но на зло миру мы взлетим среди суеты.

Не надо тебя было им волочить за рубаху до виселицы!
Ну что ж тебе - гаду, неимётся никак. Отдыхай, веселись,
и не ссы.
А такие, как ты - всегда видят лишь негатив положив на весы,
Но я переживаю за всех горожан, словно каждый из них - мой единственный сын!

—

Толпа многоголова, как Гидра и Цербер,
Но она не делает погоду как гидрометцентр.

Какие-то шуты на потешном столбе висят.
Тут нечего ловить, не задерживай беглый взгляд.
Ты лучше посмотри, как там реет победный стяг,
Веселый кинофильм просто великолепно снят!

Тут лести нет, как пятна на белой стене,
А если видишь бедность и гнев - то дело в тебе.
Тело в тепле, мы сильнее и целостнее;
Винить систему стало теперь уделом свиней.

У таких прицел на спине. Ну же, начни с себя!
Докажи, что ты - не свинья. Укажи, кто змея.
Накажи за себя, за других - община, семья,
За тебя, Земляк - отомсти, если мнишь мужчиной себя.

Вперед! Силенки в кулак, веревку берем.
На приговоренных тряпьё, народ во всю глотку орет.
Эшафот и мешок, неизбежной победы стяг,
Какие-то шуты на потешном столбе висят.

—

дом, но капкан.

—

На небе дым, под ним бетон. Ты бы уплыл, да моветон!
Ты бы уплыл, и далеко - мимо витрин, мимо икон.
Твой город это - быль и фельетон. Ты бы уплыл, но там не то.
И ты, походу, по полной попал. Горгород, горгород - дом,
но капкан.

Устал и истощился вечер.
Ты спишь беспечен, вычислив количество овечек.
Город, как пирамидка из колечек -
Каждый человечек в нем наполовинку искалечен.

—

Сгущаю краски, завтра новый бой:
За бабки, территорию, контроль, и каждый - в роли войска.
Вокруг тебя недобрый мир, его террор и боль вся.
С головой укройся, крепко спи, и ничего не бойся.

Бездействие закона при содействии икон.

—

Все переплетено. В руке сертификат,
Что я выше держу нос, только сердцем в бегах.
Люто хочется весны, слепо на краю, осознанные сны,
Флешбэки, дежавю, тут ногу сломит черт;

Я не был рожден для великих дел
Какой из меня воин, блядь, лидер и диссидент?
И как я очутился, сдуру, где вечный сюр
Посередине жизни в сумеречном лесу?

Я несу и так едва крест, я те не Иса
Кого я и куда поведу? Я потерян сам
Они спрашивают: кем же я стал? За что борюсь? Где дорога?
Отъебитесь, ей богу, дай упорюсь