Защити меня от моих желаний

влюбляются не в улыбку, не в родинку у губы
и не в манеру со лба сдувать прядь.
любовь - это не желание слышать голос по ту сторону телефонной трубы, а скорее боязнь его потерять.
это не голод, не холод, а просто тупая тоска,
которую из-под кожи не вытащишь, не вышибешь кулаком.
на первый взгляд даже кажется - она же неглубока,
а на деле засела слишком уж глубоко. странно - помнить каждое слово, каждое "мне пора".
как глоток долгожданного воздуха после приступа.
в опустевшую память впечатаны тексты песен
и набраны номера, по кусочкам завёрнуты бережно, втиснуты. вот это и есть любовь, а не "божекакиеямочкинащеках".
это словно хлебнул горчащий до жути прополис.
никакие чужие плечи и обещанья сдувать
пылинки и носить на руках мне не заменят твой голос.

может через пару тысяч лет

ты увидишь след моих комет

Твое имя обжигает мне глотку по хуже всякой водки.
Твой образ морозит тело хуже всякой зимней ночи.
Мне бы хоть один шанс, чтобы ошибиться.
Но такие привилегии не для меня придуманы.
Всем интересно, какая же ты, раз я так настойчиво по тебе убиваюсь.
Какая, какая… Если бы они знали, какая ты.
Не моя.
Я когда-то каждый твой нерв протяну в широкое ушко толстой иголки. И буду штопать себе колени, а то разодрал их до кости, пока за тобой ползал.
Буду паинькой, тебя беспокоить больше не буду.
Мне так комфортно молчать, что становится не понятно, зачем я с таким усердием учился говорить.

единственное за что я не люблю русский язык - это за слово "любовь".

немецкое "liebe". это "б" на конце, как столкнуться губами и выдохнуть.
английское "i love you". в единственное движенье губ, языком прикоснуться к нёбу, в одно слово сливается, как я-неразрывно-с-тобой.
французское "amour", как кошка на солнце пригретая мурлычет.
итальянское "amore", вообще любимее некуда, как море, как раскат волн.

и русское "бовь" на конце. слишком тяжелое, слишком непосильное, слишком грубое, как удар. еще "люблю" куда не шло, но "любовь", с этим нелепым "оо" на распев. и имя это мне тоже не нравится. мне кажется ту бабу, что коня на скаку, звали именно Любовь. а мужчинам должно быть совестно, что ни французские, ни английские, а только русские женщины должны коня на скаку брать и пули руками ловить.

любовь по-русски - это крепкий поцелуй в висок, стопка сорокоградусной и свернутая шея, а еще причитания и бабий рёв. не чувство, а одни шарахающиеся кони и удары по лицу.

у людей совсем нет сердца.
они не умеют любить, быть преданными, выполнять свои обещания.
но зато, они очень хорошо умеют предавать, хамить и кидать.

я лежу и передаю тепло паркету
думаю о тех днях,
когда сердце стучало в ритме хардкора

и было что-то большее,
чем три сигареты
и сияние монитора

ты можешь со мной поговорить
не важно о чем
обо мне о работе о смысле бессмысленной жизни
наконец о весне о погоде внутри
о ерунде
которая легче чем бижутерия
о чувствах бушующих в дебрях моего организма
в серой подкорке мозга
где образовались пустоты
их выело одиночество
им искусаны губы
мне нужно высказаться
просто необходимо выплакаться словами
можешь даже молчать
красиво спокойно
как ты это умеешь
помнишь раньше
мы же общались беспричинно ночами
и были как будто счастливы
дай мне хоть шанс задержать тебя рядом
сесть на колени
увидеть глазами глаза
пока в них не замерло время

хочется в твои руки и беспредельные твои касания.
ты у меня всегда вне расписания

Например, каждой, как и десять лет назад, ужасно приятно, когда ее сравнивают с кошечкой. Вот скажи женщине такое, и она сразу представит себя независимой, изящной и свободной хищницей. А вовсе не примитивной, волосатой, ссущей по углам истеричкой. Хотя никто не уточнял – по каким параметрам похожа-то.

Пока мужчины смотрят профессиональный футбол, или пьют пиво, или шастают по кегельбанам, они, женщины эти, думают о нас, сосредотачиваются, изучают, решают — принять нас, выкинуть, обменять, убить или просто-напросто бросить.