sometimes.

Дети уходят из города
к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.

Будто всегда не хватало колючек и кочек им,
дети крадутся оврагами,
прут сквозь лес,
пишут родителям письма кошмарным почерком
на промокашках, вымазанных в земле.

Пишет Виталик:
«Ваши манипуляции,
ваши амбиции, акции напоказ
можете сунуть в…
я решил податься
в вольные пастухи.
Не вернусь. Пока».

Пишет Кристина:
«Сами учитесь пакостям,
сами играйте в свой сериальный мир.
Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям
тайны чужие, травы в котле томить».

Пишет Вадим:
«Сами любуйтесь закатом
с мостиков города.
Я же уйду за борт.
Буду бродячим уличным музыкантом.
Нашел учителя флейты:
играет, как бог».

Взрослые
дорожат бетонными сотами,
бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города.
В марте.
Сотнями.
Ни одного сбежавшего
не нашли.

выходя из дома, не смотри по сторонам, потому что ты можешь узнать кого-то из прохожих;
научись каждый день заканчивать пьяным в хлам, быть смешнее, умнее, надевать другую кожу;
научись быть готовым к подмене понятий, на слова любви отвечай как можно более грубо;
если люди что-то и умеют по-настоящему - так это быть чужими друг другу.

honeeeeeey :

я по натуре - одиночка, довольствуюсь просто тем, что
живу с женщиной, ем с ней, сплю с ней, иду с ней по улице. я не хотел
никаких разговоров, никаких выходов куда-то, если не считать ипподрома или
бокса. я не понимал телевидения. я чувствовал себя глупо, если приходилось
платить деньги за то, чтобы зайти в кинотеатр и сидеть там с другими людьми
ради того, чтобы разделить их эмоции. от вечеринок меня тошнило. я терпеть
не мог азартные игры, грязную игру, флирт, любительскую пьянь, зануд.

Чарльз Буковски

californiaaaa :

летом чувствуешь себя
частью какого-то странного и неудачного сплава

проезжают мимо
такие нужные поезда на варшаву

теряют значение такие слова, как
смысл, кофе и контркультура
и даже у листьев на деревьях
повышается температура

от этого всего спасает только одно

вечером,
когда в комнату не проникает ни одна солнечная иголка
ты трепетно и колко
шепчешь на ухо мне
все песни брайна молко.

youme:

я знаю рецепт идеального утра,
залитого бело-седым перламутром.
и с запахом кофе, корицы и яблок,
такое вот утро-нежданный подарок.

когда босиком пробираясь по полу,
включаешь на всю, от души, магнитолу.
танцуешь по кухне в большом полотенце,
и так оживленно волнуется сердце.

и руки дрожат, и меняется почерк,
желудок сжимается в странный комочек,
ты знаешь-сегодня все будет как надо,
он просто поймет и окажется рядом.

но кофе весь выпит-нелепое чувство,
и все-бесполезно, противно и грустно.
я все вспоминаю, казалось мне будто-
я знала рецепт идеального утра.

elfe:

небо на моей стороне земли тусклое.
потому что солнце мое на другом её берегу.

и в наших краях грустно и в наших морях неожиданно пусто
а я в эпицентре лета -
по самую шею в снегу.

грею замерзшие пальцы
ле4усь фотоснимками солнца
недосыпаю недоживаю но знаю
4то он вернется

youme:

Где-то внизу серое небо и птицы,
Крыши квадратных домов и заваренный чай,
Искренний взгляд, брови оттенка пшеницы,
И запоздалый тихий вечерний трамвай.

Где-то внизу серые мысли и строки,
Тонкие пальцы крутят простой карандаш,
Люди глупы. Люди теперь одиноки.
Небо закуталось в серый ободранный плащ.

Где-то внизу бегают дети по полю,
Курит рабочий, смотрит в окошко студент,
Небо раскроет свой плащ и беззвучно укроет,
Мир, состоящий из книг и пустых кинолент,

Где-то внизу люди живые как ветер,
Люди пьют чай, смотрят смешное кино,
Мир одиноко сидит на своем табурете,
Люди скучают и пьют дорогое вино.

Где-то внизу серое небо и птицы,
Крыши квадратных домов и заваренный чай,
Сердце людское – лишь бесполезная мышца,

Слышишь, как тихо едет вечерний трамвай?

streko :

меня постепенно топят.
я неизбежно иду ко дну.
думаешь, я нужна многим?
ошибаешься, я не нужна никому

youme:

По ночам стоять в изголовье твоей кровати.
Охранять твои тихие сны,
охранять твоё тихое счастье.
И следить, как сплетены
твои волосы, прядь за прядью.
Вновь влюбляться в улыбку твою, ведь мне её никогда не хватит.
Ни сейчас, ни потом. Ни меж клеточек старой тетради.
Жаль, что нету предлога "мы".
Есть нелюбовь предпоследней стадии.

Моим кораблям не светят твои порты..
Пинается буря в избитые вдрызг борты, катается шаром и снова идет под воду.
А где-то внутри из стен вылетают болты; а где-то на дне сдыхают семьей киты, собой удобряя подводные огороды…

Мне кажется, мир разломался вне океана. Пустуют глаза, лишь мелочью в дырке кармана, шугаются души и прячутся в недрах пяток..
И морем твоим по сути была лишь ванна; и порт твой был лишь соринкой на дне стакана..
а я, дура, пела, что ты моя теплая Ялта…

Моим кораблям еще снятся обрывки суши.. и бури легко превращаются в брызги в душе. И память к штурвалу выходит совсем нагой.
Я
стала бы лодкой, везущей пустые души, к тебе. Ты бы смог их сделать и
чище, и лучше.. но море нигде не граничит с седой тайгой..
И морю совсем неважно, кто спит на дне и чья тишина ломается в тишине…

Я стала бы чем-то связующим, вроде мостов,
чтоб снова прижаться губами к твоей спине, чтоб снова спиною прижаться к хладной стене, но..

моим кораблям не светит
ни один из
твоих
портов…

11.11.11 Майка

И не будет больше ни одного сообщения,
Ни одного признания, ни одного упрека.
Только на Новый год и на День рождения:
" Поздравляю тебя" и скобка сбоку.

Мой кареглазый мальчик живет в другом городе, ложиться в полночь,
Пытается выкашлять легкие и проснуться в чужом аду,
Не любит кофе, ждет когда я приду
Или любая другая, наверное.
Мой кареглазый мальчик не знает верности,
Шепчет: "Ты меня помнишь? Конечно, помнишь. "

От меня до мальчика семь часов - поезд скорый, почти, как помощь.
Я курю тонкие, пью крепкие и почти ничего не ем,
Он сильнее любой из моих проблем:
Сквозняков, любви, постоянной сырости.
Мой кареглазый мальчик не может вырасти,
Шепчет: "Ты меня помнишь? Ну, вот я - помнишь? "

Мой кареглазый мальчик привык возвращаться, когда месяц полный,
Я не могу отказать ему: мне слишком больно и хорошо.
Он говорит, что любит - конечно, лжет.
Я теряю надежду с каждым выдохом,
Мой кареглазый мальчик не видит выхода,
Шепчет: "Ты меня помнишь? Ну, как не помнить? "

Я просыпаюсь однажды и говорю, что с меня хватит. Полно!
Мой кареглазый мальчик, прощай, я оставляю тебя другим:
Желанным всеми, сонным, хмельным, нагим,
Беспечным, прекрасным в своей неверности.
Мой кареглазый мальчик не хочет верить мне,
Шепчет: "Ты меня помнишь?" Прости, не помню..

Друзья оседают по барам и скверам
И греются крепким, поскольку зима.
И только пиздец остается ей верным.
И в целом, она это ценит весьма.

Огромный купол ночного неба
С цветными блестками звезд на гранях
Был мне подарен на день рожденья
В одну из летних ночей бескрайних
И мне казалось, что купол этот
Как кубок древний и драгоценный
Стоит, до края наполнен летом
На бесконечном столе вселенной
И только утром, при свете ясном
Я понял: небо над миром - это
Всего лишь вазочка из пластмассы
Буфетного голубого цвета
И в ней не лето благоухает
А пахнет серой и керосином
И ветер солнце на дне катает
Гнилым несъеденным апельсином.