Это просто Вьюи блог

"Перепишите и разошлите эту молитву девяти вашим знакомым. Если не исполните - вас постигнет большое несчастье… "
Дальше шла молитва: "Утренняя Звезда, источник милости, силы, ветра, огня, размножения, надежды… "
- Странная молитва! Ведь Утренняя Звезда - звезда Люцифера.
- Странная! Не это ли велел В. переписывать его старичок, чертопоклонник, помнишь, я тебе рассказывал?
Разговор шел полгода спустя в квартире Гумилева, на Преображенской. Сидя у маленькой, круглой печки Гумилев помешивал уголья игрушечной саблей
своего сына.
- Странная молитва! Возможно, что именно В. ее прислал, раз он, как ты говоришь, возится с чертовщиной. Но глупо, зная меня, посылать мне такие вещи. Какой бы я был православный, если бы стал это переписывать и распространять?
- Глупо вообще рассылать. Кто же станет переписывать?..
- Ну, положим, станут. Во-первых, большинство и не разберет, в чем дело, подумают, просто какой-то акафист. А кто и разберет, все-таки перепишет, пожалуй, если суеверный человек. А ведь большинство скорее суеверные, чем верующие.
- То есть из боязни, что с ними случится несчастье, перепишут?
- Конечно.
- Какая чушь!
Гумилев постучал папиросой по своему черепаховому портсигару.
- Не такая чушь, как ты думаешь. Эти угрозы, поверь, не пустые слова.
- Тогда тебя теперь должно постигнуть несчастье?
- Должно. Несчастье будет на меня за это направлено, я не сомневаюсь. Не улыбайся, я говорю совершенно серьезно. Кто-то сознательно послал мне вызов. Я сознательно, как христианин, его принимаю. Я не знаю, откуда произойдет нападение, каким оружием воспользуется противник, - но уверен в одном, мое оружие - крест и молитва - сильнее. Поэтому я спокоен.
- Удивительно. То В. и его старикашка, теперь эта молитва, твой разговор. Какой-то пятнадцатый век! Никогда не думал, что существует что-нибудь подобное.
- А вот, представь, существует. Можно прожить всю жизнь, ничего об этом не зная - и это самое лучшее. Но легко, случайно, как ты с ночевкой у В., коснуться чего-то, какой-то паутины, протянутой по всему свету, - и ты уже не свободен, попался, надо тебе сделать какое-то усилие, чтобы выпутаться. Не сделаешь - можешь пропасть. И, заметь, - до вечера, проведенного у В., жил ты и никогда с таким не сталкивался. А столкнулся раз, сейчас же тебе попадается и этот акафист, и наш разговор, и будет
непременно еще попадаться. Кто-то там тобой уже интересуется. Может быть, мне и прислали этот листок только для того, чтобы ты его прочел. Или, наоборот, - охота идет за мной, а ты ни при чем…
- Ты меня пугаешь, - рассмеялся я.
- Не пугайся, дорогой, - пугаться никогда не следует. Но и шутить с этими вещами не следует тоже. Но бросим этот разговор - хватит. Пойдем, прогуляемся…

Георгий Иванов. "Петербургские зимы "

Как думаете, кто свободнее - тот, кто имеет, или тот, кто не имеет?

(в том, что не названо, что именно является предметом обладания, подвоха нет. Предположим, что речь заведомо идёт о чем-то хорошем)

"Предмет любого спора - это на самом деле вопрос терминологии" Вольтер.

В средние века мужские монастыри брали приступом женские монастыри.
Это - часть ответа на вопрос "В чём разница между верой и институтом Церкви?".

Я люблю, когда чужие собаки, случайно встреченные на улице, начинают лизать мои руки.

Я испытываю огромное чувство благодарности – за то, что они готовы поделиться своей лаской, своей радостью, своим счастьем со мной, совершенно им незнакомой, чужой, мимопроходящей.

От этого на душе становится очень тепло.

Самцы благородных оленей не принимают участия в воспитании потомства. Но если оленёнку грозит опасность и он подаёт голос, на помощь ему приходит олень, а не олениха.

Во время охоты на оленя желающие получить в свой кабинет его голову с ветвистыми рогами, ловят олененка и ждут, когда появится его отец, поспешивший на зов о помощи.

Древние люди, охотясь на стада оленей, действовали двумя группами: одни гнали стадо вперед, другие - встречали его. Потому что самцы остаются замыкающими - чтобы, если понадобится, вступить в бой и пожертвовать собой, но спасти самок и детёнышей.

Не все люди могут похвастаться качествами, присущими оленям.