…Было около полуночи, кода в доме погасли последние огни. Я долго сидела в своей постели, приставив подушку к спинке кровати. Прижав колени к себе, я плотнее укуталась в одеяло и внезапно вспомнила Джона. Я почувствовала тепло. На лице сама собой всплыла улыбка. Почему-то хотелось кричать, но внутри что-то не давало, сдерживало меня. Было такое ощущение, как, знаете, вы хотите кричать, что есть мочи, но вам закрыли рот и весь этот крик сейчас сидит у вас внутри. Это именно то, что я чувствовала в тот момент. Крик разливался по моему телу, а тепло обволакивало меня изнутри и вырывалось наружу. И даже не хотелось говорить, рот сам собой онемел, губы слиплись. И мне это нравилось. Не хотелось даже открывать рот, чтобы заглотнуть побольше воздуха, потому что становилось настолько жарко, что было нечем дышать. И я просто сидела, чувствовала всё это тепло и думала. Думала. Думала так, что мысли, казалось, прорвут мою голову и вылетят наружу. Воспоминания о Ленноне были настолько свежими, что было ощущение, что он прямо сейчас сидит напротив меня. Я будто видела его перед собой в тот момент. В глазах стояла темнота, а в ней – он. Это было настолько невероятным, что я, балдея, просидела вот так вот часа два, не меньше.