Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует
начать
свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте я оделся,
тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало
светать. Я
бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил
забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже
голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких
роз, только весенние цветы…праздник же весенний.
Я подошел к
базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми
весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы
действительно
красивы.
- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только
сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди,
она отошла не на долго, щас вернется, сказала
тетка, торговавшая по
соседству саленными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал
чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и
жена.
Напротив меня стоял старик. Сейчас я не могу сказать, что
именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ,
фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но
этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же
старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального
блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан
проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под
плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и он а была чистой и
наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот
только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в
такой день. На его лице было с десяток парезов, некоторые из них были
заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были
синего цвета…. его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то
не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а
продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим
мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный
бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед
стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности. К корзине
подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к
ней.Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
-
Хозяюшка…. милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы, - дрожащими от
холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш,
попрошайничать надумал, давай вали, а то…. прорычала продавщица на
деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну
веточку….
сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади
него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли
слезы…
-
Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, -
рыкнула
продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи
на меня, -так же
тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5
рублей ветка, - с какой-то ухмылкой сказала
продавщица. На ее лице
проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на
его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три
рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля, - как-то очень тихо
спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел
столько тоски и боли
в глазах мужчины. Деда трусило от холода как
лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я
тебе найду, - уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине,
долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке,
дари га га га га, - дико
захохотала эта дура.
В синей от холода
руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по
середине.
Дед
пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не
желая
слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю…
На руку
деда упала слеза…Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
-
Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? – начал я, пытаясь
сохранить
остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо,
в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то
побледнела и
даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня, как мышь на удава
и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
-
Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно,
что
бы я не напрягал слух, - еле слышно, но очень понятно прошипел я.
-
Э…. а…ну…я не знаю, - промямлила продавщица
- Я последний раз у
тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал
продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на
продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и
протянул их деду:
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, -
сказал я
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда.
Он мотал
головой и плакал, просто молча плакал…
У меня у самого
слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй
рукой прикрывал свою
поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли
вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою
поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном.
Я
купил торт, и бутылку красного вина.
И тут я вспомнил, что я не
купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть
деньги, для меня не
сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной
веткой идти к жене не
гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы,
вино и торт и иди к ней,
поздравляй.
У деда хлынули слезы…. они
текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я
на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.
Я
буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и
вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы…мы…45 лет вместе… она
заболела…. я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал
дед, - спасибо тебе…
А я бежал, даже не понимая куда бегу.
Слезы сами текли из моих глаз…