меня, вероятно, спасти уже не удастся -
во мне смеется Энди, яростно хохочет Брут,
мне восемнадцать, и можно сосчитать по пальцам
сколько раз в этой жизни I got wet throught.
ожидание танцует во мне неуклюжим вальсом,
счастье летит ко мне и спотыкается на лету,
падает, как подстреленное, и умирает в муках на паркетном льду.
это всё - как автоматическое любовное письмо, составленное тупой машиной.
город кашляет на тебя черным воздухом, кладет тебе под шины людей.
мой смысл жизни недосягаем, как бутылка со всемогущим джином -
и я в каких-то странных людях теперь ищу себе друзей.
был ты, теперь тебя не стало, и так хотелось бы, но нет вестей.
знаю, признаться в этом -
это как перед прокурором сознаться, глаза невинно распластать,
хныкать в кулак, жаловаться, что ты во мне занозой сидишь.
это когда целую ночь готовишь слова, чтобы все сказать,
и потом молчишь.