Всегда, когда я касалась его губами или языком, он накрывалмою голову ладонями, дрожал и шептал мое имя. В разных местах трогал пальцамимою голову, иногда нежно, иногда сильно прижимая их.
Но только левой рукой. Правойв это время гладил меня по волосам. Я никогда не спрашивала его, какой концерт в эти минуты звучал в его воображении. Он скорее всего стал бы отрицать, чтобыне ранить меня. Но это наверняка было бы ложью.