Я стою в своей комнате, опершись локтями на её подоконник.
Я только что подарил ей его.
— Подойди пожалуйста сюда, милая, я хочу тебе кое–что подарить.
Она робко подходит. В её больших недоверчивых глазах отражается полная луна.
— Я дарю тебе этот подоконник. Теперь он твой. Заботься о нём.
Она очень серьёзно смотрит на меня.
— Спасибо.

С тех пор, приходя ко мне, она первым делом спрашивала: «Как подоконник?»
Она проходила в комнату, не снимая уличной обуви, и похлопывала подоконник по гладкой поверхности.
Она передавала ему приветы во время наших с ней телефонных разговоров.
Она покрасила подоконник во все цвета радуги. Разложила на нём маленькие плетёные коврики. Вырастила в горшках лимон и два мандарина. (Благо окна выходили на южную сторону).

Тёплыми летними вечерами она любила сидеть на нём у открытого окна, в моей клетчатой рубашке, иногда свесив голые ноги на улицу с пятого этажа.
Зимой она куталась в тёплый клетчатый плед и надевала вязаные полосатые носки.
От окна дуло, но из–под батареи тянуло теплом.

Так мы и жили. Я, она и подоконник.

А в феврале мы с ней поссорились. И она ушла. Выдрав с мясом к чертовой матери и унеся с собой подоконник. Её подоконник.