Он спрашивал: "хочешь я приеду?", спрашивал каждый разговор по телефону, не глядя на часы и заоконную погоду. Он спрашивал каждый раз, точно зная ее ответ и каждый раз надеясь, что ошибается. Он спрашивал: "Хочешь, я приеду прямо сейчас?" И добавлял, что возьмет с собой носовые платки, мишек на севере и новую версию симсов.
Он спрашивал:"Хочешь, я приеду прямо сейчас, даже на верхней боковой полке, даже верхом на старом мотоцикле, даже…, даже…, даже… "
И слушал ее смешливо-привычное -"ну зачем же…", и снова, и снова искал -какое же "даже" сможет растопить лед вокруг ее ответов.
Все друзья жалели его, и, собираясь по пятницам, под парную и холодное пиво, сочувствовали и не без гордости замечали, что "они то бы…" и "да, что же это такое!" и "как бабы распустились! "
Ее, понятное дело, не жалел никто, никто не сочувствовал, руку на плечо не клал. И только дверь подозревала, что больше всего ей хотелось однажды под вечер, вместо "хочешь?…", вместо "даже…" и вместо мишек на севере, услышать тот ненавящевый, но уверенный стук.