сижу и блюю гормонами.

прошло больше месяца, как каждую ночь мне снится кто-то.

просыпаешься, как после побоев.

в мою жизнь не вторгаются, из нее не исчезают.

я стабильно реагирую на те же родинки, откликаюсь на те же тоненькие ручки.

а февраль одаривает мукой и подтаявшим собачьим дерьмом.

разве ж это жизнь, когда ты в каждой чёрточке узнаешь собственную память.

разве ж это жизнь, если куда ни ступи, всюду обдает запахами прошлого.

я даже не страдаю, это ли не печалька.

я просто люблю в нем собственные пьяные ночи, весны, июни и октябри.

нет даже нюней.

если бы взорвать как раньше все эти тусклые, тесные потолки, убежать в комнатушку, где только матрас и стол.

а на самом деле всё безвозвратно утекло в арыки.

мы, к слову, больше не увиделись.

было ли у вас такое?

сидишь и думаешь о чём-то, носишь это в себе месяц, два.

совершенно не выпускаешь из головы.

и постепенно это начинает тебе казаться до того нереальным, что даже жуть.

поэтому когда я смотрю на скулы, шею и пр.человеческую анатомию мужчины, который чуть-чуть Гаррель, я начинаю понимать, что задохнусь, если до него дотронусь.

какой тут к ебенькиной матери секс.