у Лилички каменный гость,
в прихожей ему не хватает места,
ему и в собственном теле — тесно,
широкая слишком кость,
по-волчьи широкая тёплая пасть.
обнять бы, вдохнуть медно-рыжих прядей,
скулою прижать на виске вену,
куда я такой от тебя денусь,
к кому пойду и чего ради,
тобой ранен, в тебе — радость,
ты этой планеты ось,
возьми, от меня немного осталось,
гудящая глотка, широкая кость,
ревность и вонь папирос.
у Лилички пахнущий терпким рот
и влажный собачий нос,
пиджак у плеча свободен, в груди мал.
Лиличка тянется, смелая, сама
целует мохнатую кромку волос:
" вместо письма".
в волчьей пасти
срывается
голос,
стальной обрывается
трос,
надо плакать,
а нет
слёз.

чё-то узнала, что Лиля Брик запирала Маяковского на кухне и трахалась с мужем, наверняка громко, с придыханиями этими, а он слушал, скрёбся и плакал, вот так и написали, хочется убивать, но все уже умерли и так.
наконец-то, боже мой, я немного посплю, чуть-чуть, спать; кажется, что стены складываются внутрь, красиво, кстати, но страшно.
пока ещё соображаю, это приятно, но уже плохо, это неприятно, неудобно и злит.