Я иду по коридору с высокими потолками, будто музейному. Оказалось это театр, и спектакль вот-вот начнется, а мне надо купить билет. Окошек в стенах немеренно, хрен знает, какое из них касса. Кое-как нашла гардероб, разделась, купила билет, и когда зашла в зал, смотрю на него, а там - 31 ряд 30 место. Самая жопа. Подхожу к билетерше, говорю, если будет мало народу, модноя пересяду поближе? Она разрешила. Только село в свое 30 место, как сзади слышу знакомы голос, поворачиваюсь, смотрю, а там Евплов разговаривает с режиссером-постановщиком и знакомит меня с ним. А режиссер этот там чуть ли не звезда мирового масштаба. Начинается спектакль, и мальчишка сзади меня начинает кидаться красными бумажками. Пришлось заставить его их поднять и выгнять из зала.
Потом резко оказалась в автобусе, который едет на юг. Приезжаем мы в Виту, значит, в вожатских расположились, как в прошлом году. Пошли развалились на пляже. И поднимаемся обратно к лагерю, как на пути Вадима Зарипова встречаю, который просит найти какие-то билеты его сыну. Возня с телефонами какая-то была. А потом встречаю Темереву, и она говорит мол а чо вы приперлись, у нас уже есть вожатский состав, и если мы и будем кого-то из ульска брать, то самых проверенных. Я в слёзы.
Потом оказываюсь дома, и вижу, что мама понавешала на стены кууучу полок и ящиков с дверцами, в зале вся стена в них, коридор.
А потом крыша. Зима. А крыша такая со стеклами, как мансарда. И я на цыпочках крадусь к стеклу, чтоб посомтреть, что там внутри происходит, в носках по снегу. Присаживаюсь, смотрю в окошко и вижу своего деда покойного, который час мешает ложкой и ходит как ни в чем не бывало. Я еще подумала, как долго я его не видела, и что он умер 2 года назад. Но радости было полные штаны.