Я вполне допускаю, что могла бы отдаться одному мужчине на всю жизнь;
но в таком случае это должен быть настоящий мужчина,
который бы импонировал мне, который властно подчинил бы меня силой своей личности.
А все мужчины, едва только влюбятся, становятся слабыми, покладистыми, смешными,
отдаются всецело в руки женщины, пресмыкаясь перед ней во прахе.
Между тем я могла бы долго любить того, перед кем мне самой пришлось бы ползать на коленях.