Когда ты был по ту сторону моря,
Я почти не спала, всё варила варенье
Облепиховое, помнишь, как в твой день рожденья,
Тебе нравилось, хоть ты и спорил,
Что сахару надо меньше, что слишком сладко…
Когда ты был по ту сторону, ждала писем,
Мыла окна, звонила твоей маме,
Она говорила, мол, взрослые, разберётесь сами,
А сама теребила фартук, плакала украдкой.

А я гладила занавески, пылесосила коврик,
Трогала по утрам рукава твоих рубашек,
Рассматривала на карте берега того моря,
И не было берегов тех живописней и краше.
Я читала твои книги, заглядывая в твои мысли,
Я придумывала имена, если сын вдруг или доченька…
Потому что я чувствовала, в каком-то смысле,
Себя и женой уже, и мамой, и прочее…

А когда варенье засахарилось и совсем остыло,
Ты приехал с красивой заморской невестой.
И сразу в этом городе стало невыносимо тесно,
Словно сам город превратился в могилу.
Мы не выясняли никаких отношений,
Ты сказал, что отношений и нет между нами.
А я так и хожу теперь, словно с камнем на шее…

И уткнувшись в ладошку боженьке крохотными носами,
Спят на облаке наши дети с придуманными именами.