на днях я думала о гневе. я думала о том, как сжимаю зубы, когда сдерживаюсь, чтобы что-то сказать. я думала о венах на тыльной стороне моих рук и о том, как стискиваю зубы, когда понимаю, что слишком остро реагирую. однажды на уроке химии мой учитель сказал: «чаще всего женщины злятся по-разному». и я задумалась над этим.
если я злюсь, то эта злость как голод. если я злюсь, то эта злость как закрытая дверь. три дня назад я сидела на семинаре, где женщина вдвое старше меня жаловалась на то, как трудно в наши дни найти достойную помощь.
я пытаюсь отточить свой гнев, как если бы превращала железо в пчелиный рой. гнев может быть эффективным защитником. гнев может быть никогда-больше. гнев может быть ты-никому-не-навредишь. гнев побеждает там, где проигрывает печаль. я встаю с постели, потому что злюсь. я засыпаю, дрожа, снова-почти-потеряв-работу, задаваясь вопросом, что-чёрт-возьми-я-делаю. но я просыпаюсь в гневе.
если я злюсь, то злюсь как моя мать. я держу нож для масла, расправляю плечи и мою посуду, пока он играет в видео-игры в моей постели. мой гнев похож на ворчание. я просто сдалась и позволила ему дальше отдыхать, потому что я знала, что это моя работа: как убираться, так и помнить-что-нужно-убраться. я злюсь так, будто плакала в душе. я злюсь, как вздувшийся рубец. я злюсь как… дура.
газета вытряхивается на наш кухонный стол. она зачитывает мне цифры умерших и замолкает, потому что её тошнит от того, как всё накаляется. мы сидим в тишине, читая одну и ту же статью.
я злюсь на себя. я злюсь, что не придумала способа получше, как преподавать. я злюсь, что так и не закончила проект. я злюсь, что на какое-то время забросила тренировки, что у меня так и не нашлось времени дочитать ту книгу и что я позволяю каждому мужчине прикасаться ко мне, пока он смеётся, как будто это какой-то пустяк.
я злюсь на каждую прошлую неудачу, на все неудачи, которые продолжаю терпеть и на каждый раз, когда я-старалась-недостаточно-сильно. я злюсь, как будто я — источник всего, для чего была недостаточно хороша, и теперь я ещё хуже. я злюсь, как мой личный ночной кошмар.
я складываю брошюру, которую мне дала врач. «я действительно рекомендую физиотерапию, — предупреждает она. — в конце концов всё станет только хуже». я не могу позволить себе физиотерапию. «я займусь этим», — обещаю я. сюда я больше не вернусь. я не могу позволить себе болезнь или хроническую боль, поэтому просто справляюсь с этим, как с лезвием факта.
я зла, как колокол. я зла, как паническое бегство. я зла, как выбитый зуб. я злилась так долго, что, боюсь, во мне не осталось ничего, кроме всеохватывающей ярости. я злая феминистка, портящая встречу, и злая родственница, портящая день благодарения, и злая сука, портящая шутку, которую он только что придумал. и что? я справляюсь с каждой из этих должностей, а мир продолжает вращаться.
гнев — вторичная эмоция, возникающая из другого места, другой потребности. я рассказываю ему, как женщина словами смогла причинить мне боль, и говорю: «думаю, она зла, потому что одинока».
он потирает подбородок. «да, но злые люди практически всегда остаются одинокими».
это не самая красивая мысль. но что-то в ней кажется абсолютно прекрасным и, к сожалению, правдивым.
a book i will never write