Ниже приведен небольшой эпизод из романа В.Гюго "Отверженные". Отрывком даже назвать нельзя, я слишком много пропускала. Почитайте.

Суровый устав Мартина Верга.

Бернардинки-бенедиктинки, соблюдающие этот устав, весь год едят постное, постом и в многие другие указанные им дни вообще воздерживаются от пищи, встают, прерывая первый крепки сон, чтобы между часом и тремя ночи читать молитвенник и петь утреню. Весь год они спят на грубых простынях и на соломе, никогда не топят печей, не моются, каждую пятницу подвергают себя бичеванию, соблюдают обет молчания.

Настоятельницы и монахини носят почти всегда имена, отмечающие какое-нибудь исключительно важное событие из жизни Иисуса Христа, например: мать Рождество, мать Зачатие, мать Страсти господни.

Если ты на них смотришь, то видишь только их рот. У всех желтые зубы. Зубная щетка никогда не проникала в монастырь.

Они не говорят моя или мой. У них нет ничего своего, и они ничем не должны дорожить. Всякую вещь они называют "наша" (даже о своей рубашке они скажут - наша рубашка).

Всем монахиням воспрещается затворять свои двери, иметь свой уголок, свою комнату.

Эти монахини не веселы, не свежи, не румяны, какими часто бывают монахини других орденов. Они бледны и суровы. Между 1825 и 1830 годом три из них сошли с ума.

—

Я бы тоже сошла с ума (при этом самая первая). Женщина создана для того, чтобы быть прекрасной, зачем себя уродовать?! Если зубная щетка была запрещена, то об интернете я вообще молчу :D Короче, бред.. никогда не пошла бы в монашки.