Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь. Ты его колбасой кверху держишь, а надо колбасой на язык класть, так вкуснее получится.
Мои папа и мама! Я живу хорошо, просто замечательно. У меня все есть, есть свой дом, он теплый. В нем одна комната и кухня. Я без вас очень скучаю, особенно по вечерам. А здоровье мое не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается.
А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыпется, хоть в дом не заходи. Зато новая растет чистая, шелковистая, так что лохматость у меня повысилась.
До свидания, ваш сын дядя Шарик.
Это вы велосипеды за мальчиков даете?
Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было!
— А чего это вы в сундуке везете?
— Это мы за грибами ходили, ясно?
— Конечно, ясно. Чего тут неясного… Они б еще с чемоданом пошли.
ДОМ СВОБОДНЫЙ, ЖИВИТЕ КТО ХОТИТЕ.
Я, может, только жить начинаю: на пенсию перехожу.
Доожили… мы его, можно сказать, на помойке нашли, помыли, отчистили от отчисток, а он нам «фиг-вамы» рисует.
— Надо, чтобы в доме и собаки были, и кошки, и приятелей целый мешок. И всякие там жмурки-пряталки. Вот тогда дети и не станут пропадать.
— Тогда родители пропадать начнут.
Если бы мы с ума сошли, то не оба сразу. С ума поодиночке сходят. Это только гриппом все вместе болеют.