КТО ПРЕДАЛ АННУ ФРАНК

Подробности жизни юной еврейки Анны Франк, два года прятавшейся от гестапо, ярко описаны в ее дневнике. Известно, что она погибла в концлагере Берген-Бельзен. Однако имя того, кто выдал гитлеровцам ее убежище, было названо лишь недавно.

ценный подарок. На свой 13-й день рождения 12 июня 1942 Анна Франк получила толстую тетрадь. В ней, прячась от фашистов, она вела свой дневник, дополняя его вклеенными фотографиями с подписями (вверху).

Ранним утром 4 августа 1944 в главном управле­нии гестапо оккупирован­ного нацистами Амстерда­ма прозвучал телефонный звонок. Анонимный доб­рожелатель сообщал, что в потайной пристройке примыкающе­го к каналу дома по адресу Принсенграхт 263 скрываются евреи. В бли­жайшие часы гестаповцы и голланд­ская полиция обыскали указанный дом. За книжным шкафом они нашли дверь в пристройку, где 25 месяцев скрывалась семья Франков.

Все жившие в этом убежище - сами Франки, Фриц Пфеффер, а также Гер­ман, Августа и Петер ван Пел - после нескольких недель пребывания в тюрь­ме на Ветеренгсханс были отправлены в Аушвиц (Освенцим). По жестокой иронии судьбы это был последний эшелон, увозивший голландских евреев в знаменитый лагерь смерти.

Анна, 15-летняя дочь Отто и Эдит Франк, все два года, проведенные с семьей в убежище, вела подробный дневник. Она не дождалась окончания войны, но ее личные впечатления о жизни в нацистской Европе стали веч­ным напоминанием об ужасах гено­цида.

После публикации в 1947 «Дневника Анны Франк» возник вопрос о том, кто выдал ее семью. Первой в январе 1948 начала расследование голландская по­лиция. Главным подозреваемым тогда оказался Биллем ван Марен, заведо­вавший складом под убежищем Фран­ков. Он, по словам свидетелей, неод­нократно интересовался, как исполь­зуются находящиеся выше помещения. Однако во время полицейского допро­са ван Марен отрицал свою причастность к этому делу и был оправдан за недостатком улик.

В качестве подозреваемой допроси­ли также Лену Хартог, уборщицу на складе и жену одного из помощников ван Марена. По словам свидетелей, она говорила другой женщине, что подоз­ревает о прячущихся в доме евреях и боится, как бы ее саму не арестовали, если она не заявит об этом в полицию. Ее показания были уклончивыми, но повода для ареста не давали. Дело за­крыли через четыре месяца, сочтя его типичным «глухарем».

Охотник за нацистами

О судьбе Франков вновь заговорили в 1960-е, когда Симон Визенталь, посвя­тивший жизнь розыску нацистских пре­ступников, решил провести собствен­ное расследование. В 1963 он выследил человека, руководившего арестом не­счастной семьи. Это был живший в Ве­не Карл Йозеф Зильбербауэр. На до­просе бывший гестаповец показал, что, судя по незамедлительной реакции на анонимный донос, он поступил от на­дежного нацистского осведомителя. Кто это, ему не известно, однако подо­зрения полиции в адрес ван Марена, растиражированные голландской «Ре­вю», совершенно беспочвенны.

истройке евреях.

лицо доносчика. Тонни Алерс (в кружке), который хвастался, что выдал семью Франков немцам, сфотографирован здесь на похоронах одного, из голландских нацистов в феврале 1941. Он стоит рядом с нацистом Антоном Мюссертом.

Визенталь зашел в тупик, однако благодаря его вмешательству интерес к делу оживился. Опубликованная в 1998 биография Анны прямо обвиняла в ее гибели Лену Хартог. Но та до самой смерти отрицала свою вину, а улик против нее не было. Ван Марен тоже умер, ни в чем не признавшись. Этой тайне, казалось, суждено было остаться нераскрытой.

Однако в 2002 одна книга спровоцировала неожиданное признание вины - правда, не самим предателем, а его близкими.

По данным автора публика­ции, Анну Франк предал зна­комый ее отца. Его звали Тон­ни (Антон) Алерс. Он ворвал­ся в жизнь их семьи в апреле 1941, когда пришел в офис Отто Франка, размахивая пись­мом, присланным в голланд­скую нацистскую партию. Кто-то сообщал, что Франк -антифашист. Алерс согласил­ся сохранить этот «сигнал» в тайне. Не­безвозмездно, конечно, хотя сам Франк и отрицал потом факт шантажа.

Алерс был горячим и неуравнове­шенным, антисемитом, активным чле­ном нацистского движения. Перед вой­ной его даже арестовывали за разжига­ние межнациональной розни. Извест­но, что он быстро заслужил доверие немецких оккупантов, выдавая им евре­ев и участников голландского Сопроти­вления.

Старшая сестра Анны Марго получи­ла 5 июля 1942 повестку о депортации в Германию. На следующий день вся се­мья ушла в подполье - точнее, в при­стройку за офисом Отто Франка, спе­циально оборудованную на такой край­ний случай. Всего за несколько недель до этого Анна отметила свой 13-й день рождения.

Алерс, казалось, не заметил исчез­новения Франков. В 1942 его дела шли в гору. Он был на хорошем счету у немцев и рассчитывал безбедно за­жить после их победы в войне. Однако к лету 1944 все изменилось. Его бизнес разваливался, он был кругом в долгах, а у друзей-нацистов хватало своих за­бот. Алерс крайне нуждался в деньгах

и в восстановлении доверительных отношений с гестапо, что помогло бы ему защититься от многочисленных врагов.

Донос

Немцы обещали 40 флоринов за каж­дого выданного еврея. По адресу Принсенграхт 263 вместе с Франками скрывались еще четверо евреев. Вы­давший их тайное убежище получил бы 320 флоринов - куча денег для че­ловека, падающего в финансовую про­пасть. После войны Алерс заявлял, что ему с первого дня было известно, где скрываются Франки. Если это правда, значит, он мог приберегать этот сек­рет как своего рода страховой полис. Наконец, 4 августа 1944 пришло время им воспользоваться, позвонив в ге­стапо.

Предательство Алерса погубило троих Франков. Эдит умерла в Освен­циме в январе 1945. Ее несовершенно­летние дочери Марго и Анна сконча­лись от сыпного тифа в Берген-Бельзене в марте 1945, всего за несколько не­дель до освобождения этого лагеря. От­то выжил в Освенциме и после войны вернулся в Амстердам.

Дальнейшее его поведение загадоч­но. Когда в июне 1945 Алерса арестова­ли как коллаборациониста, Франк пи­сал письма с просьбами освободить по­собника оккупантов. Он спорил с Визенталем и защищал не только Виллема ван Марена, но и Карла Зильбербауэра, который, по его утверждению, вел себя при их аресте уважительно и даже лю­безно.

Визенталь, со своей стороны, был убежден, что Отто Франк знает имя доносчика, и не доверял его сбивчи­вым показаниям об отношениях с Алерсом.

В 2002 британская исследовательни­ца Карол Энн Ли опубликовала книгу, в которой назвала Алерса гестапов­ским осведомителем. Это сразу же под­твердили его родственники. Младший брат Тонни, Каспер, заявил, что тот уже после войны с гордостью расска­зывал о том, как выдал семью Франков. Он сделал это якобы ради денег и ве­щей, которые сумел стащить из при­стройки. По словам Каспера, у него остался украденный братом подсвечник Франков.

Показания Каспера подтвердил сын Тонни, тоже Антон. Отто Франк, сказал он, был у его отца своего рода навязчи­вой идеей: он постоянно о нем твердил. Антон допускал также, что Алерс знал о каких-то темных делишках между пектиновой фирмой Франка и герман­ской армией во время войны. Фирма якобы незаконно наживалась на торго­вле с нацистами, и Алерс шантажиро­вал этой информацией Отто. По словам Антона, на банковский счет его отца ежемесячно поступали вклады из неиз­вестного источника.

Многим этот рассказ показался фантастическим. В 2003 Нидерланд­ский архивный институт раскритико­вал версию о шантаже, указав, что она основана лишь на не внушающих дове­рия словах хвастливого Алерса. Опро­вергнуть их институт не мог, однако считал вполне вероятным сознатель­ный обман подозреваемым собствен­ных родственников, в том числе и от­носительно выдачи немцам убежища Франков. Вывод следовал неутеши­тельный: личность осведомителя оста­ется загадкой.

Возможно, Отто Франк действи­тельно знал, кто это. Его молчание не­понятно, но после войны он явно не

хотел копаться в прошлом. Главной его заботой было издание дневника дочери. Эта книга сразу стала миро­вым бестселлером - не только из-за своей пронзительной интонации, но главным образом потому, что сумела объединить в судьбе одной девочки миллионы человеческих трагедий, свя­занных с нацистским геноцидом. Ее слова не оставляют равнодушным даже живущего в совершенно ином мире со­временного читателя. Запись 19 нояб­ря 1942: «Немцы звонят в каждую дверь и спрашивают, не живут ли в доме евреи… Вечером, когда темно, я вижу колонны людей с плачущими детьми. Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног. Никого не осталось - старики, младенцы, беременные женщины, больные - все тронулись в этот смертельный поход». Большинство концлагерей были осво­бождены Красной армией (Аушвиц- Освенцим и Биркенау - в январе 1945). И если бы не стремительное наступле­ние советких войск в 1944-1945, гит­леровцы, возможно, успели бы осуще­ствить «окончательное решение ев­рейского вопроса», по крайней мере в пределах Европы.

дорога смерти. Таким безлюдным, с занесенными снегом пожитками узников, свозимых сюда для каторжного труда и истребления, выглядел в 1945 после освобождения Красной армией концлагерь Аушвиц II (Биркенау). Франки попали сюда в сентябре 1944 из пересыльного лагеря Вестерборк - с последним «еврейским» эшелоном из Нидерландов.